Ильинка и прилегающие к ней улицы — цитадель советской "государственности". Здесь сосредоточены едва ли не все наркоматы, центросоюз и даже сам ЦК партии. Среди всех этих железобетонных гигантов, в полном окружении их, притаились под зыбкой охраной Главискусства или только Главмузея два храма. Один в глухом переулке под самым боком ЦК партии на старой площади — храм Грузинской Божией Матери, превращенный в музей, но допущенный к Богослужению в своей нижней полуподвальной части. Другой — на Ильинке, у самых Ильинских ворот, не доходя до большого Черкасского переулка — храм святого Угодника Николы Большой Крест.
По странной прихоти судьбы, оба упомянутых храма все последние годы служили главным оплотом течения, оппозиционного митрополиту Сергию... Здесь собиралась на молитву наиболее стойкая, наиболее непримиримая церковная интеллигенция. Нигде, ни в какой части Москвы не чувствовалась так остро вся сила и мощь большевизма, как здесь, в самом сердце советской власти. И здесь же сосредотачивалась непреклонная стойкость духовного сопротивления ей и ознаменовалась геройским исповедничеством погибающих на духовном посту безвестных мучеников Церкви.
В храме Николы — Большой Крест со времени разделения, то есть с конца 1927 года до весны 1930 года, или за два с половиной года, пять раз сменялся клир — настоятель храма и сослужившие ему священники — вследствие пятикратных арестов. Первым пал в Страстную Пятницу, в 1928 году, известный и чрезвычайно популярный в Москве священник Валентин Свенцицкий. Своими смелыми проповедями и призывами к исповеднической духовной жизни он собирал себе огромную аудиторию со всей Москвы. Своим успехом он обязан был не только большому ораторскому таланту, но и горячей проповеди так называемых "монастырей в миру". С его именем связано было целое духовное движение в этом направлении в Москве.
Протоиерей Валентин Свенцицкий
После ссылки отца В. Свенцицкого в Сибирь, через какие-нибудь полгода арестованы были не только священники, но целиком весь хор, регент его и целый ряд лиц из церковного совета и паствы. Кроме одного священника, отпущенного на помощь храму из другого прихода и сделавшегося настоятелем храма, остальных священников и новый церковный хор дала сама паства, на материальном иждивении коей в тюрьме и ссылке было уже более 15-ти человек.
Новый настоятель отец Александр был настолько осторожен, что никогда не выступал ни с какими проповедями, но и это его не спасло; — через девять месяцев он был уже в Соловках. Его заменил еще более скромный и тихий иеромонах Максим, который был арестован, подобно отцу В. Свенцицкому, накануне Пасхи в ночь с пятницы на субботу, а в мае он уже умер от сыпняка в Соловках. Его заменил замечательный священник, выдвинувшийся также из паствы и получивший тайное посвящение лишь за полгода до вступления в обязанности настоятеля храма.
Сравнительно молодой, широко образованный, он происходил из круга академической интеллигенции. Занимая крупный пост в красной армии, он в течение ряда лет не боялся являться в храм в полной форме и скромно стоял всегда на одном месте в полумраке в глубине притвора. Затем, когда на отворотах его военной куртки появился генеральский "ромб", он стал показываться в храме в штатском пальто, а вскоре вся паства увидела его в алтаре в священническом облачении и узнала его как отца Измаила. Это был самый любимый священник. Он был еще популярнее, чем Свенцицкий.
Могила о. Валентина Свенцицкого на Введенском кладбище
Всем было ясно, что дни и этого священника сочтены, и это было предметом всеобщего беспокойства. Тем не менее, он прослужил на положении рядового священника около девяти месяцев и еще около двух лет в качестве настоятеля храма после ареста иеромонаха Максима. Отца Измаила арестовали под Троицын день в начале 1930 года, и о судьбе его ничего нельзя было узнать в течение долгого времени, пока в Красном кресте не появился слух о его гибели, не подтвердившийся, однако, официально.
* * *
"Светлая заутреня в прошлом году была омрачена двойным тяжелым ударом. В Страстной Четверг был закрыт храм Грузинской Божией Матери и его настоятель, священник академик отец Сергий Голощапов, был арестован, а в Великую Субботу арестовали отца Максима. Весь приход закрытого "грузинского" храма собрался на Ильинке в Большом Кресте. Церковь была переполнена. Арест обоих настоятелей и закрытие соседнего храма произвели крайне тяжелое впечатление. Многие плакали. Какое-то чувство конца переживалось всеми. Один отец Измаил был спокоен и тверд.
Народ собрался рано. В 11 часов церковь была полна. Шепотом делились впечатлениями и передавали новости церковной жизни. Стало известно о закрытии на Страстной неделе храма у Соломенной Сторожки в Петровско-Разумовской академии и об аресте там настоятеля отца Василия, ныне также погибшего от тифа в Соловках. Из пяти оппозиционных храмов осталось в Москве только два...
Долго шли приготовления в алтаре. Распространился даже слух, что все духовенство арестовано и что утрени не будет. Отцу Измаилу пришлось показаться и успокоить народ. На улице бушевали безбожники. Ожидались эксцессы. Пришлось сделать предупреждение не поддаваться провокации и сохранять спокойствие даже в том случае, если безбожники ворвутся в храм и начнут бесчинствовать. Воцарилась жуткая тишина ожидания. Два раза проходили по улице группы безбожников с оркестром и гармошками. Музыка и пьяные крики глухо отдавались под высокими сводами храма. Церковь помещалась во втором этаже и от того, что бесчинства безбожников доносились откуда-то снизу, их свист и крики казались, как из преисподней. Когда в алтарь уносили плащаницу, то страх и жуткое ожидание какой-то беды достигли своего апогея, ибо на улице под самым храмом раздался оглушительный взрыв и громким эхом отозвался под сводами храма. То были петарды комсомольцев, выходивших в поход из помещения своего штаба, расположенного в переулке почти напротив храма. Вслед за взрывом последовали громкие крики и звуки "интернационала". Под эти звуки уносили плащаницу, и тяжкая горечь сдавила сердце.
Но вот началась пасхальная служба. Отец Измаил вложил всю силу своей горячей веры и провел все Богослужение в торжественном и напряженном подъеме. Он не изменил ни одной традиции из завещанных отцом Валентином Свенцицким. И не смотря на то, что все три священника получили сан всего несколько месяцев тому назад, слова Евангелия "В начале бе Слово," — читались в обоих алтарях на четырех языках — греческом, латинском, славянском и русском. Сохранилась манера слова Богослужения произносить торжественно и величественно. Это подняло настроение молящихся. Возглас: "Христос воскресе!" — произнесен был с потрясающей силой. Все лицо отца Измаила залито было слезами восторга. Ответное "Воистину воскресе!" — вылилось с неимоверной силой из тысячи грудей в одном восторженном восклицании. И вся служба до самого конца продолжалась в том же повышенном настроении.
Но вот кончилась заутреня. Освящены чудом заготовленные куличи и пасхи. Отошла обедня. Улицы полны народа, несмотря на то что три часа ночи. Повсюду идут трамваи. В эту ночь во всех театрах даровые спектакли, начало которых особым распоряжением моссовета назначено в 11 часов вечера. Трамваи единственный раз в году идут всю ночь. Во всех клубах антирелигиозные спектакли и участие в карнавале. Последний организован во всех частях города и по особым маршрутам безбожники идут по всему городу, собираясь на общий митинг на Екатерининской площади перед домом красной армии (бывший Екатерининский институт). Отдельным колоннам была дана задача устроить демонстрацию у храма Христа Спасителя. Врываться в храмы не разрешалось. Тем не менее, две таких попытки были сделаны. Одна — в храме Христа Спасителя, где хулиганы-безбожники ворвались в собор и пытались криками и песнями помешать Богослужению. Молящиеся молча образовали сплошное кольцо из многих рядов, взявши друг друга за руки, и не пропустили никого к алтарю. Безбожники ушли ни с чем. Хуже обстояло дело у храма Иоанна Воина около Екатерининского парка, в непосредственном соседстве с домом красной армии. В храм также ворвались безбожники в масках с богохульными песнями и разогнали напуганных молящихся. Не обошлось без драк и побоев. В результате храм пришлось запереть и духовенство совершило свой подвиг в одиночестве в закрытом, окруженном со всех сторон врагами, храме.
После митинга на Екатерининской площади безбожники вновь возвратились в клубы, где во всю эту ночь продолжались танцы. Закрытие клубов было приурочено как раз к окончанию пасхальных Богослужений в храмах. Люди выходили одновременно из храмов и из клубов. Два потока встретились в одном русле и в то же время не смешивались. То были две породы абсолютно разных существ, как если бы на улице встретились толпы людей с толпами обезьян. Одни шли молча, чинно, ровной походкой со спокойными лицами. Другие, как развинченные, размахивали руками, ковыляли, как попало, ногами, горланили нарочито грубым голосом, хохотали, спорили и бессмысленно гоготали.
"Мы, небольшая группа друзей — церковники — мирно расстались у трамвайной остановки, — рассказывает М. Ар-ов. — Не хотелось входить в трамвай и встречаться с людьми в светлом, освященном электричеством вагоне. Предчувствие какой-то неприятности не оставляло меня. Но перспектива шагать в Грузины, за Красную Пресню, после долгого стояния в церкви, заставила решиться.
Я вошел в трамвай, куда вместе со мной на Красной Площади села большая ватага шумной комсомольской молодежи, по-видимому, из клуба. Сразу все настроение испортилось. В вагоне была разная публика. Были из церкви, были и безбожники. Трудно было сказать, кого больше. На углу Моховой и Б. Никитской вошел пожилой рабочий того типа, который не порвал еще связи с деревней. Высокий, здоровый, одетый наполовину еще по-крестьянски, с русой бородой, он, войдя в вагон, снял свою зимнюю шапку и громко воскликнул:
— Христос воскресе, граждане!
В первое время все с удивлением обернулись к нему, но уже в следующее мгновение все растерянно смотрели, кто куда, боясь встретиться взором с соседом. Никто ни словом ему не ответил. Все молчали. И даже комсомольская молодежь, смеявшаяся и громко о чем-то толковавшая, замолкла в общем едином смущении.
Выждав длинную паузу, мужик-рабочий каким-то надрывным и волнующимся тоном уже не так громко повторил: — Миленькие, Христос воскресе...
Новое молчание и еще большее смущение.
Наконец, женщина-кондуктор деловито и холодно ему ответила в повышенном тоне:
— Ну, гражданин, проходите, не нарушайте порядок!
Мужик весь съежился, смутился, быстро продвинулся к выходу, открыл дверцу на площадку и на пороге вдруг обернулся, выпрямился и с большой горечью в сердцах вновь произнес столь же громко:
— Воистину воскресе, православные!
С этими словами он вышел на площадку прицепного вагона и задвинул дверцу..."
В воскресенье, 5/18 декабря 2016 г., приход Свт. Николая (Свободная Сербская Церковь под омофором ИПЦ Греции) в Брисбене (Австралия) праздновал свой престольный праздник.
Новый алтарь был освящен епископами Амвросием (ИПЦ Греции) и Иоанном (РПЦЗ), в сослужении с архимандритом Христифором и иеромонахом Симеоном.
Приходской праздник святителя Николая был перенесен с понедельника на воскресенье, когда также отмечалась Сербская Слава.
Во время гонений на Церковь и ее священнослужителей в лесу в ущельях кавказского предгорья, около ст. Подгорной по Владикавказской железной дороге в глуши, в 20 километрах от жилья появился старец-отшельник.
Это было в 1923 году.
Прибыл он из центральной России, но точно никто не знал откуда. В глухом месте в лесу была у него выкопана пещера. Там он жил и там была у него устроена церковка. Катакомбная поистине церковь.
В ней престол был сделан из камня, были иконы и бедная, но вся необходимая церковная утварь.
Отец Макарий в этой церкви совершал богослужения, а когда о нем узнали верующие люди, стали приходить к нему. Здесь причащались Святых Таин, и совершались всякие требы.
Число приходящих к отцу Макарию возрастало и дошло до того, что почти каждый день у него были молящиеся.
Отцу Макарию было около 65 лет. Это был действительно подвижник, молитвенным подвигом прославившийся и прославленный от Бога даром прозорливости.
Он говорил людям их сокровенные помыслы и дела.
Началось паломничество из окрестных станиц Кубани и городов. Паломников отец Макарий встречал всегда версты за две от своей пещеры и провожал их к себе. Его никто не предупреждал о приближении паломников, он сам прозревал это духом.
Верующие люди находили здесь духовную отраду и окормление. Ведь в это время церквей почти не осталось во всей округе и люди искали пастыря, как осиротевшие овцы.
До 1928 года жил в своем уединении отец Макарий. В этот страшный год большевики решили покончить с этой церковкой. Они уже знали о ней, но еще не добирались.
Потом отправились на его поиски и арестовали его.
Тайно не смогли забрать отца Макария. Народ узнал о его аресте и бросился к нему прощаться.
Отец Макарий шел под стражей, благословлял народ, прощаясь с ним.
В далекой ссылке был замучен пастырь гонимой катакомбной Церкви.
РАССТРЕЛ НОВО-АФОНСКИХ МОНАХОВ
"В 1928 году, — рассказывает свидетель, — я был арестован в городе Новороссийске Черноморского края. В подвале НКВД, в камере смертников просидел восемь месяцев без права передачи и без права свидания со своей семьей. В конце восьмого месяца я решил объявить сухую голодовку, то есть смертельную голодовку, чтобы больше не мучиться.
На восьмой день моей голодовки в мою камеру привели молодого монаха лет 28. Когда монах узнал о моих страданиях, он заговорил со мной откровенно. Я узнал, что он из Ново-Афонского монастыря, возле Сухума. Иеромонах мне рассказал, что монахов привезли пароходом, всего сто сорок человек. Это была последняя партия, так как незадолго до этого чекисты арестовали многих. Последняя группа монахов успела скрыться от арестов в горах, где чекисты их вылавливали и беспощадно убивали. Все имущество Ново-Афонского монастыря было разграблено и цветущее монастырское хозяйство уничтожено.
На следующий день Иеромонаха вызвали на допрос, но минут через двадцать его привели обратно в камеру. Он мне рассказал, что ему задали вопрос: признает ли он советскую власть. Он ответил, что не признает той власти, которая растлевает народ. Его заставили подписать бумагу, что он не признает советской власти. Он подписал, его привели обратно в камеру.
Через два часа пришел конвой и его забрали, сказав, что он поедет в Москву. Было слышно, как гремели замки в другой камере. Ночью опять были слышны замки и раздавались человеческие стоны, но нельзя было понять, что там творится.
На другой день после увода Иеромонаха меня вызвали на допрос, я был настолько слаб, что меня поддерживали два солдата, сам идти не мог. Следователь потребовал, чтобы я бросил голодовку, но я отказался. Меня отвели обратно в камеру, и через двадцать минут пришел врач, по национальности персиянин. Он меня осмотрел и приказал сделать мне искусственное питание. После этого меня отправили в тюремную больницу, на рабочем дворе тюрьмы.
В окно больницы мне было видно, как выводили из главного корпуса тюрьмы ночью монахов пачками по десять, иногда по пятнадцать человек на расстрел.
Мне рассказали монахи, которые приходили к нам в больницу к доктору лечиться, как их подвергают всяким издевательствам. Когда их выпускали во двор на прогулку, то одновременно открывали камеру уголовных преступников. Те окружали монахов, плевали им в лица, вырывали им волосы и поджигали бороды. Мне и самому пришлось видеть это; и как стража на это смотрела и улыбалась.
Я видел, что каждую ночь монахов уводят на расстрел. Вскоре в тюрьме не осталось ни одного монаха: все они были приговорены тройкой НКВД к расстрелу, были все расстреляны.
Так погибли все монахи Ново-Афонского монастыря.
Расстрелы происходили в Новороссийске на Косе, в семи километрах от города. Это знали все жители города".
Среди священноиноков Белгородского Свято-Троицкого монастыря, в котором почивали нетленные мощи святителя Иоасафа, особенно выделялся иеромонах Никандр.
Это был один из самых образованных иноков обители. Во время святительства на Белгородской кафедре убиенного епископа Иоанникия отец Никандр архидиаконствовал. (Епископ Иоанникий (Ефремов) был первым епископом Белгородским по восстановлении в Белгороде епископской кафедры. Был уволен на покой по болезни до начала войны 1914 года в Путивльский монастырь Курской губернии, где был тогда же убит. Подозревали его келейника.) Он имел прекрасный баритональный бас исключительного тембра и благообразную внешность, истово-благоговейным служением выделялся среди братии.
Епископ Иоанникий (Ефремов)
Возведенный в сан иеромонаха, отец Никандр управлял архиерейским хором, исполнял обязанности обительского уставщика, а затем духовника братии.
Неизвестно, из какой среды вышел отец Никандр, но чувствовалась его образованность и воспитанность. Только он один из всех священноиноков обители произносил без книги или рукописи прекрасные по слогу и содержательные по смыслу проповеди. Среднего роста, с открытым взором проницательных серых глаз, с правильными чертами лица, он напоминал облик Государя Императора Александра II. Немногословен, справедлив и прям. Вот каким знала его братия и уважала его искренно.
В конце лета 1919 года, когда началось отступление Белой армии, в Белгород прибыл Курский епископ Феофан, сопровождая чудотворную Курскую-Коренную икону Божией Матери.
Через две недели началась эвакуация Белгорода. Обители были предоставлены два вагона и предложено, кому угодно, выехать на Юг России.
Белгородский епископ Аполлинарий (Архиепископ Аполлинарий (Кошевой), управляющий Северо-Американской и Канадской епархией, умер в Нью-Йорке 6 июня 1933 года) объявил братии монастыря о свободном решении каждого: оставаться в обители или выехать с архиереями в тыл.
Архиепископ Аполлинарий (Кошевой)
Через некоторое время после вечернего богослужения епископ Аполлинарий собрал в зале Свято-Иоасафовских покоев всю братию, сообщил о создавшемся положении и просил разделиться на две группы: отъезжающих и остающихся, дабы знать, на чье попечение остается обитель с ее святынями.
Некоторое время братия стояла в смущении, не высказывая ни того, ни другого. Но вот начал первым отец Никандр. Он заявил Епископу о своем твердом намерении не покидать обители и отошел в сторону. В ту же минуту к нему начали подходить некоторые из братии. Престарелый иеромонах Неофит — ризничий монастыря, труженик и благостный старец, иеромонах Варсонофий, иеромонах Мелетий, иеромонах Савватий, иеродиаконы Феодосий, Валентин, Анатолий, Павел и некоторые из послушников. К отцу Никандру перешло меньшее число братии, но все стойкие и убежденные иноки. Настоятелем сиротеющей обители, остающейся встречать невзгоды, был назначен отец Никандр.
К вечеру следующего дня в обители осталась только горсточка иноков. Большая часть их уже были в вагонах на станции. Некоторые из отъезжавших пошли еще раз помолиться у раки Угодника и, возвратившись, рассказывали, что они видели в обители. В городе царило то страшное настроение, которое чувствуется во всем, даже в самой природе при приближении ужаса — прихода большевиков.
В обители окончилась утреня, был уже поздний час. Народа в соборе почти не было. А у раки Святителя собрались все остающиеся из братии и горячо молились. Иеромонах Никандр читал акафист Святителю. Молитва иноков напоминала молитву христиан первых веков, готовящихся принять мучения за Христа.
В 1920 году большевики вывезли в Москву мощи святителя Иоасафа, но монастырь продолжал свое существование и даже был назначен в Белгород Преосвященный епископ Никон (Пурлевский), вскоре расстрелянный большевиками. Этот Епископ был недолгое время в Белгороде, и вся тягота управления лежала на отце Никандре, возведенном уже в сан архимандрита. Твердо и смело выполнял он свое самое тяжелое в эти годы послушание.
Нелегко ему было нести тяжкий крест исповедничества и быть защитником братии в годы произвола и страшных гонений.
Большевики обратили внимание на Архимандрита и увидели в нем образованного и честного человека. Таких они старались переманить в свой лагерь. Начали "обрабатывать" и отца Никандра. Сулить ему прощение, должность и привилегии.
Конечно, о таких "благах" отец Никандр и слушать не хотел. Пока ему был дан срок "подумать и решить", к нему относились мягко и покровительственно, но как только стало им известно, что отца Никандра сманить ничем нельзя, начались всякие репрессии и для него, и для всей обители.
Братия понимала, что иначе относиться к большевикам нельзя, как только крепким стоянием за веру бороться со злом, и ожидали всего, вплоть до смерти.
Постепенно начали стеснять монахов. Отобрали монастырский сад и огород — поставили там военную радиостанцию. Монахов переселили в самые непригодные для жилья помещения, а в корпусе разместили красноармейцев. На основании этого запретили вход на территорию монастыря. Оставили только участок у самого собора.
Запретили звонить в колокола. Потом начали арестовывать монахов под разными предлогами. Ради заработка на кусок хлеба монахи делали деревянные каблуки сапожникам для туфель. Это были копеечные заработки, но их облагали налогами как кустарей. За невыплату налога отдавали под суд.
Первым был арестован отец Никандр и сослан на дальний Север, где окончил мученически свои дни. Это было в 1925 году.
Сосланы были и расстреляны отец Мелетий и другие иноки. Некоторые умерли в нищете в Белгороде, выселенные после полного уничтожения монастыря и разрушения прекрасного монастырского Свято-Троицкого собора, бывшего в Белгороде кафедральным.
Так окончил свою жизнь смелый воин Христов.
Отец Никандр был первым и последним архимандритом Белгородского Свято-Троицкого монастыря, так как в нем все наместники последнего периода были иеромонахи.
Благодаря подвигу мудрого и бесстрашного священноинока, Белгородский монастырь смог просуществовать несколько лет после прихода большевиков.
ПРОТОИЕРЕЙ О. ПЕТР ОРЛОВСКИЙ
Протоиерей Петр Орловский является одним из тех немногих в России священнослужителей, которые, неся подвиг исповедничества и принося себя в жертву за Истину Христову, были в то же время неустрашимыми воинами и вели борьбу с гонителями Христовой Церкви — большевиками.
Свое служение Церкви Христовой отец Петр начал в девяностых годах XIX столетия в селе Таволжанке Белгородского уезда Курской губернии.
В те времена он мирно проходил свое служение под настоятельством просвещенного и духовно опытного пастыря протоиерея Михаила Симонова, добрый пример которого подготовил отца Петра к несению пастырского жребия в тяжелые годы после революции.
Отец Петр пастырствовал в Белгородском уезде, где его и застало лихолетье.
В первые же годы он попал на учет как неподатливый священник, с которым трудно было справляться поработителям Церкви.
Хорошо зная пастырские права и обязанности, будучи всегда в курсе событий государственной жизни, следя за нововведениями в законодательстве, если тот произвол вообще можно так назвать, отец Петр чувствовал себя уверенно и смело. Память у него была исключительная. Он помнил все декреты и постановления и умел всегда найти подходящий момент в них для пользы верующих или какое-нибудь послабление, или оправдание.
На смелого защитника веры ополчилась местная власть и задумала извести его. В те времена, а это было в 1925 году, на священнослужителей налагали подоходный налог, который вообще немыслимо было выплатить, или подводили под какую-нибудь статью за преступление против власти. На отца Петра возвели сразу несколько обвинений и арестовали его.
Суд состоялся через несколько месяцев и происходил в большом зале окружного суда. Заседание было открытое и привлекло много народу. Здесь были люди разных настроений и убеждений.
Отец Петр отказался от защитника и защиту вел сам, что ему было разрешено, так как, вероятно, не предполагали, что Батюшка из деревни сможет устоять против обвинителей.
Пишущий эти строки сам присутствовал на этом заседании среди публики и слышал самозащиту отца Петра, которая временами переходила в обвинение судящих и лжесвидетелей.
У этого обвиняемого была толстая тетрадь, его собственное дело, которое он сам вел, а на суде, пользуясь записанными в ней фактами и всякими справками, вел дело не слабее опытного юриста. В те годы, да еще на показательном процессе, допускали еще такое "судоговорение".
Заседание продолжалось несколько дней. Многие из "обвинителей" и свидетелей так были скомпрометированы отцом Петром, что теряли желание выступать против него, боясь окончательно быть побежденными.
Отец Петр держался на суде так, как будто не он обвиняется, а кто-то другой, он же ведет его защиту.
Вначале выходило так, что ему грозил расстрел, потом казалось, что дело ограничится тюрьмой. Но суд вынес ему "условное наказание", и отец Петр был освобожден.
Крупная внушительная фигура отца Петра, смелый взор, уверенность располагали в его пользу сердца присутствующих на суде. Но успех его, как предполагали многие, мог оказаться для него роковым не менее, чем осуждение.
Однако отец Петр после освобождения из-под суда возвратился на свой приход и продолжал служение. Через некоторое время он получил место настоятеля в Успенско-Михайловской церкви в городе Белгороде и служил в ней до 1930 года.
Здесь отец Петр также бесстрашно продолжал свое служение и произносил смелые проповеди.
Новая волна гонений во время коллективизации села коснулась и города. Снова начались аресты и в первую очередь выдающихся пастырей, в числе которых был и отец Петр.
Его снова арестовали, но судили уже по-новому способу: не только при закрытых дверях, но даже в отсутствии самого подсудимого.
Отец Петр Орловский получил ссылку на десять лет и доблестным исповедником закончил дни своей жизни. Вечная память стойкому пастырю Христовой Церкви.
В понедельник, 6/19 декабря 2016 г., ИПЦ Греции отмечала праздник свт. Николая Чудотворца.
Во второй половине дня накануне состоялась Великая вечерня в храме Святого Николая в Хайдари (Аттика), которую возглавил Архиепископ Каллиник:
В соборе Святого Николая в Ахарнэ (Аттика) Великую вечерню возглавил Митрополит Киприан Оропосский и Филийский:
В понедельник утром Блаженнейший Архиепископ Афинский и всея Греции Каллиникос отслужил праздничную Божественную литургию в Никольском монастыре в Пеаниа (Аттика), в которой приняли также участие Митрополит Фотий Димитриадский, священники и диаконы:
После Литургии всех ожидало праздничное угощение, на котором присутствовали Митрополиты Хризостом Аттикийский и Беотийский, Геронтий Пирейский и Саламинский и епископ Климент Гардикийский. После этого Их Высокопреосвященства отправились в келию болящего Митрополита Аттикийского на покое - владыки Акакия, который выразил свою радость и благодарность:
В соборе Святого Николая в Ахарнэ Божественную Литургию возглавил Митрополит Аттикийский и Беотийский Хризостом, которому сослужил Епископ Климент Гардикийский:
Празднование памяти святителя Николая в Коридаллосе (Аттика) возглавил Митрополит Геронтий Пирейский и Саламинский, с участием клириков митрополии и многочисленных верующих:
"Первая мировая война. Август 1915 года. Под давлением превосходящих сил неприятеля Русская армия отступает. Объявлена эвакуация родной мне Вильны, — рассказывает свидетельница. — Покидаем насиженные места и направляемся вглубь необъятной Великой России. Конечная остановка в посаде Мелекесс Самарской губернии. Там получаю назначение на должность преподавательницы Мелекесской мужской гимназии. Здесь впервые встречаюсь с законоучителем гимназии протоиереем отцом Порфирием Высоковым. Он был также настоятелем местного прихода и законоучителем других учебных заведений этого посада.
Отец Порфирий был необыкновенной души человек, исключительной доброты, с открытым сердцем для каждого, кто нуждался в какой-либо помощи, будь то моральной, будь то материальной. Никогда и никому отец Порфирий ни в чем не отказывал. Его любили и прихожане, и учащаяся молодежь в особенности. За богослужениями, им совершаемыми, не было места в храме опоздавшим к началу. Еще до начала службы храм бывал переполнен молящимися. Ни одной службы не оставлял отец Порфирий без проповеди и поучения. Весь православный люд посада Мелекесс верил отцу Порфирию, горячо почитал его и шел за ним.
Незадолго до моего приезда в Мелекесс отец Порфирий овдовел. На его попечении остались четверо малолетних детей.
Ежедневно, до начала занятий в школах, отец Порфирий совершал ранние Литургии, за которыми присутствовала по своей доброй воле, никем не принуждаемая, учащаяся молодежь, а также много прихожан.
Но вот наступила ужасная революция 1917 года, и для всех было ясным, что отцу Порфирию оставаться в Мелекессе небезопасно. Небезопасно было оставаться в посаде и нашей гимназии с ее педагогическим персоналом и учащимися. Стали помышлять, как бы пробраться к адмиралу Колчаку. Помог случай. Мелекесс заняли чехи, освободили посад от безбожной власти. Однако вскоре и чехи стали отступать в Сибирь и очень помогли всем нам перебраться за Урал. Много учащейся молодежи эвакуировалось с нами. Впоследствии все они (юноши) вступили в отряды Капелевцев добровольцами, сражались и умирали за честь поруганной Родины.
Годы шли. Пришлось оставить Уфу, Курган и направляться в Иркутск. В Кургане, где помещалась наша гимназия, отец Порфирий, точно так же как в Мелекессе, завоевал симпатии православных жителей этого небольшого городка. Жители последнего поочередно укрывали у себя отца Порфирия, так как двинуться ему дальше, вглубь Сибири с детьми, двое из которых серьезно заболели, не было никакой возможности. Уже из писем отца Порфирия мы узнали, как трудно жилось ему и его семье в Кургане после занятия его большевиками. Это были сплошные мучения. А между тем, помочь им перебраться в Иркутск мы никак не могли: все пути были большевиками отрезаны.
По окончании войны мне удалось вернуться в родной город Вильну. Вскоре я получила от отца Порфирия письмо, в котором он просил исхлопотать для него назначение на один из приходов Виленщины, что дало бы возможность покинуть пределы Советской России. Писал также отец Порфирий, что его несколько раз арестовывали, содержали в тюремном заключении, издевались над ним, избивали до потери сознания, вырезали на груди части живой кожи наподобие креста... От неимоверных страданий стойкий, добрый пастырь совершенно изнемог и с молитвой на устах (писал он) ждал приближения конца. "А что станет тогда, — заканчивал свое скорбное письмо отец Порфирий, — с моими детьми? Ведь они малолетки..."
Я обратилась к местному Архиепископу в Епархиальное управление и ко всем, кто мог бы способствовать назначению отца Порфирия хотя бы на самый маленький приход на Виленщине. Но дело продвигалось очень медленно. То обещали, то разочаровывали. А письма от отца Порфирия были одно печальнее другого. Сердце разрывалось при чтении их.
И вот пришло роковое сообщение: отца Порфирия не стало, он отошел в лучший мир, будучи замучен врагами Христа.
Он давно предстал пред Престолом Всевышнего. На его могиле, если таковая вообще существует, нет ни креста, ни памятника, но память об этом благородном, одухотворенном священнослужителе, положившем "душу свою за други своя", не изгладится у всех, кто знал его".
С 17 по 19 декабря Митрополит Агафангел посетил Лион (Франция) где молился с клиром и прихожанами Свято-Николаевского прихода по случаю Престольного Праздника. Основные торжества были перенесены с понедельника на воскресенье. В субботу было Всенощное бдение, а на следующий день торжественно отслужена Божественная Литургия, которую возглавил Первоиерарх РПЦЗ Митрополит Агафангел в сослужении настоятеля, протоиерея Христо и священника ИПЦ Греции протоиерея Георгия, при протодиаконе Германе Иванове-Тринадцатом. Прекрасно пел хор под управлением Германа Иванова-Тринадцатого младшего. Протодиакон Сергий Всеволжский получил накануне травму и смог только причаститься. Протодиакон Евгений по болезни не смог принять участие в богослужении. В алтаре было много прислужников из числа прихожан, а также из ИПЦ Греции. После Литургии был отслужен молебен и совершен Крестный ход вокруг храма. По завершении Крестного хода в приходском зале состоялась праздничная трапеза, по окончании которой служилось Всенощное бдение празднику Святителя Николая и Митрополит Агафангел выходил на Полиелей.
Митрополит Алексий, в миру Александр Яковлевич Громадский, родился 1 ноября 1882 года. Окончил Киевскую Духовную академию в 1908 году. Был священником в Холме и проходил должности духовно-административные и преподавательские. 3-го сентября 1922 года был хиротонисан во епископа Луцкого, викария Волынской епархии. В 1928 году был возведен в сан архиепископа Гродненского и в 1933 году назначен Волынским и Кременцким. Последнее назначение не было свободным актом митрополита Дионисия, главы Православной Церкви в Польше. Архиепископ, игнорируя власть Митрополита, не только поддерживал украинизацию Церкви, но и самостоятельно создавал ее.
Во время 2-ой Мировой войны, когда Волынь была оккупирована первоначально Красной армией, а затем немецкими войсками, архиепископ Алексий возглавил Украинскую Автономную Церковь и на происходившем 19 июля 1941 года в Почаевской лавре Соборе епископов был возведен в сан митрополита этой Церкви. На освобожденных от большевиков землях в то время существовала также и Украинская Автокефальная Церковь, очень скоро подпавшая под политическое влияние Украинского Национального Объединения сепаратистов, руководимого так называемыми "бандеровцами", и оказавшаяся орудием сложной политической игры. Против митрополита Алексия все время велась усиленная агитация, уже как против врага Украины.
В результате больших церковных осложнений, митрополит Алексий был 7-го мая 1943 года убит из засады по пути из Почаевской лавры в город Ровно.
Нормальное сообщение Дубно — Кременец давно прекратилось; по дорогам всюду появлялись неожиданные засады; почта и телеграф не работали; немецкие поезда подвергались взрывам, а машины — обстрелу. Германская армия под влиянием неудач на фронте разлагалась в тылу.
В это время для урегулирования некоторых церковных вопросов митрополит Алексий был приглашен немецким комиссаром в Ровно. Владыка приехал из Кременца в сопровождении протоиерея Феодора Юркевича, студента-переводчика Сергия Канаренко и шофера Марка Жихарева. Когда проезжали большой Смыгский лес, близ поселка Смыга, из лесной засады машину Митрополита начали обстреливать из пулемета. Первыми были убиты спутники Владыки. Владыка Алексий был тяжело ранен в грудь и живот. В окровавленной рясе и панагии, с поцарапанным осколками стекла лицом, склонившись на убитого отца Протоиерея, болезненно стонал, несколько часов истекая кровью. Ехавшие из Дубно две немецких машины хотели остановиться возле свалившегося у телеграфного столба автомобиля и узнать в чем дело, но их стали обстреливать; с разбитыми стеклами, развив максимальную скорость, они умчались в Кременец. При участии двух немецких бронированных машин с пулеметами и кружившегося над лесом самолета, были извлечены из полуразбитого автомобиля и перенесены в санитарную машину убиенные и тяжело раненый митрополит Алексий, тихо сказавший: "Только в Кременец". Медицинская помощь оказалась запоздавшей, и врачи, при всем искреннем усердии, не могли поддержать его угасающую жизнь. В тяжелых страданиях митрополит Алексий вечером скончался.
В день погребения город был в трауре. Духовенство, братия Лавры и все горожане собрались у Богоявленского монастыря. Погребение совершали: архиепископ Дамаскин и епископы Феодор и Евлогий.
На вопрос, кто же убил владыку Митрополита и его спутников, трудно ответить. По одной версии — это было делом советских партизан, по другой — партизан украинских, так называемых "бандеровцев". Однако, все соглашались, что убийство Митрополита было организовано и совершено по политическим мотивам.
Высокопреосвященный Иоанн, архиепископ Рижский и всея Латвии, в миру Янис Поммер, — уроженец Латвии, родился в январе 1876 года и был сыном усадьбовладельца Андрея Поммера, жившего в Лаздонском приходе, Прауленской волости, Каардзабского округа.
Свое образование он начал в церковно-приходской латышской школе. Таких школ было много в Лифляндской и Курляндской губерниях; преподавание в них велось на латышском языке.
Церковно-приходские латышские школы были для латышей первой ступенью образования; дальше они шли в средние и высшие учебные заведения России, и почти все учились на казенный счет или на особые стипендии.
Еще с малых лет мальчик проявлял серьезные наклонности, чуждался шумных игр своих товарищей, а подростком любил уходить надолго в лес.
Окончив начальную школу, Иоанн Поммер поступил в Рижское Духовное училище, а потом в семинарию. Окончив семинарию по первому разряду, юноша поступил в Киевскую Духовную академию. Киев, мать городов русских, с его вековыми святынями, хранительницами памяти о великих святителях Земли Русской, с его Киево-Печерской лаврой, не мог не произвести на впечатлительную его душу глубокого религиозного влияния. Юноша решает постричься в монахи, что и приводит в исполнение в 1901 году в Киевском Михайловском монастыре.
Через два года он кончает академию и назначается преподавателем Черниговской Духовной семинарии. В 1905 году в тяжелые дни первой революции и первых выступлений против религии, мы видим молодого монаха инспектором Вологодской семинарии. С 1906 года по 1911 год — он ректор Виленской Духовной семинарии.
В 1912 году возведен в сан епископа и назначается викарием Минской епархии. В следующем году замещает больного епископа Димитрия Херсонского. В том же году назначается епископом Таганрогским и Екатеринославским, каковую кафедру занимает до 1917 года.
Когда в этом же году образуется самостоятельная кафедра епископа Таганрогского и Приазовского, Владыка назначается туда. В 1918 году мы видим владыку Иоанна епископом Тверским, а в 1919 году — уже Пензенским архиепископом.
Деятельность архиепископа Иоанна на всех постах была выдающеюся и только природной талантливостью объясняется его беспримерное для сына латыша-крестьянина восхождение по службе.
Поразительна была стойкость архиепископа Иоанна в эпоху первого гонения на Церковь в Пензе. Его неоднократно арестовывали как контрреволюционера. В него дважды во время проповеди стреляли распропагандированные красноармейцы. В результате заключения в тюрьмах, гласный нелепый суд и смертный приговор. Но Владыка, с обычной для него энергией, так легко не сдается: как латвийский подданный он требует особого суда, что ему и удается. Новый суд отменяет "за недоказанностью обвинения" приговор первого и Владыка возвращается снова в Пензу. Издевательства над духовными лицами известны. Характерным в этом случае является факт, что Владыку записывают в красноармейцы, выдают красноармейский билет, но увольняют в запас "впредь до особого распоряжения".
Кто побывал во время богослужений в Пензенской Покровской церкви, тот знает каким духовно-нравственным авторитетом и любовью пользовался всеми обожаемый архиепископ Иоанн.
"Не забудут Вас и те, — так писали пензенцы свое приветствие владыке Иоанну, — кто принимал участие в крестном ходу на Пензенское кладбище свв. Жен Мироносиц, символизировавшему тот крестный путь, по которому пришлось идти физически изнуренному, душевно исстрадавшемуся и нравственно измученному народу. Где бы Вы ни находились, у пензяков всегда останется к Вам чувство великой благодарности и глубочайшей преданности и привязанности".
К сожалению, подробности этого крестного хода остались пока неизвестными.
До дня прибытия архиепископа Иоанна Латвийская Православная Церковь находилась в тяжелых условиях.
Латвия переживала последствия великой войны и лихолетия. Рижский архипастырь Преосвященный Платон (Кульбуш) своею мученическою кровью запечатлел верность святительскому долгу. Он был убит большевиками в городе Юрьеве (Тарту) 14 января 1919 года. (См.: "Новые мученики Российские". Т. I, стр. 82.) Православная вера в новых условиях вновь образовавшегося Латвийского государства рассматривалась как нечто отжившее и в интересах его излишнее. Кафедральный православный храм в Риге, переживший под гнетом оккупационной немецкой власти обращение в лютеранскую кирху, а затем двукратное разрушение военными действиями, хотя и возвращенный православным, но по распоряжению власти юной суверенной Латвии рассматриваемый как памятник русского владычества, стоял запечатанным и поэтому был недоступен для молитвенных собраний верующих. Архиерейский дом с Алексеевским мужским монастырем, резиденция рижских архипастырей, были переданы инославным. Православные не только главного города, но и всех городов и сел всей Латвии оказались в ужасных условиях стада, не имеющего своего пастыря, и притом в условиях гонений и полного бесправия.
Из тяжких военных бедствий родилась свободная Латвия, но Православная вера в свободной стране очутилась на положении гонимой. Частью захватным порядком, путем прямого физического насилия, частью по отсутствию закона, охраняющего права Церкви Православной, отнято было огромное количество принадлежавших Православной Церкви имуществ. Петро-Павловская церковь, Алексеевский монастырь с церковью, Архиерейский дом, Архиерейская дача, здания Духовных семинарии и училища, здания Прибалтийского братства (Гольдингенская семинария), Якобштадтского Николаевского братства, Газентопская церковь, церковь и имущество Иллукстского женского монастыря и множество других имуществ и в столице, и в провинции отнято было у Православной Церкви. Некоторые из отнятых имуществ переданы католикам, некоторые обращены для мирских целей. Рижский кафедральный собор и Троицкий женский монастырь объявлены были собственностью государства. Это было не просто гонение на Церковь Православную, это было систематическое искоренение Православия.
В феврале месяце 1920 года в Риге собрались представители православных приходов Латвии, чтобы упорядочить разрозненную жизнь православной паствы и избрать центральный административный орган, который предстательствовал бы пред гражданской властью за гонимую Православную веру. Главное же — найти себе архипастыря, который взял бы обуреваемый корабль Церкви Христовой в свои руки и привел бы его в тихую пристань. Выбор всех пал на пензенского Высокопреосвященного архиепископа Иоанна как местного уроженца и по национальности латыша. И Святейший Патриарх Тихон благословил ему стать на Рижскую кафедру.
Мудрость и предусмотрительность владыки Иоанна выразились в том, что когда он, получив предложение от Латвийского Православного Собора и дав согласие, заручился личным указом Патриарха Тихона об автономии Православной Церкви в Латвии. Этим раз и навсегда устранялись какие бы то ни было толки о неправомочности и неканоничности Латвийской Православной Церкви, как это произошло с Православными Церквами Эстонской и Финляндской. В Ригу архиепископ Иоанн привез с собой официальный документ Патриарха Тихона об организации Православной Церкви в Латвии.
В возрасте 45 лет архиепископ Иоанн, полный сил и здоровья, с богатым запасом церковного и общественного опыта, прибыл на Латвийскую кафедру.
24 июля 1921 года пастыри и народ с крестами и церковными святынями всех православных храмов торжественно встретили Владыку у вокзала и ввели в кафедральный храм, где с 1917 года не было архиерейского богослужения. Во время первой этой службы организаторов смущала и тяготила одна мысль: что почти накануне приезда Архипастыря исконное достояние рижских его предшественников — архиерейский дом — был отнят. Пред организаторами стояла неразрешимая задача: где найдет себе пристанище их новый Святитель. Преподав своей новой пастве архипастырское благословение, Владыка, к полному недоумению всех присутствующих, остался здесь, в соборе, спустился в подвал его и сказал: "Здесь я буду жить". Так он ярко и громогласно засвидетельствовал о тех гонениях и утеснениях, коим подверглась Православная вера здесь, на его родине. С этого момента соборный подвал стал историческим, ибо из него стал раздаваться его мощный голос в защиту попранных прав веры Христовой. "Трудно придумать, — как говорит местный историк, — более яркий символ, всем без пояснений понятный, для обозначения действительного положения гонимой Православной Церкви в Латвии".
Сражу же, по ближайшем ознакомлении на месте с положением гонимой Церкви, архиепископ Иоанн обратился к правительству с соответствующим данному моменту предстательством. Ответ получился очень характерный и ярко рисующий взгляд правящих сфер на Православие: "Законы Латвии не знают ни Православной Церкви, ни ее органов и организаций и не обязывают правительство защищать Православную Церковь; политика Латвийского государства по отношению к Православию является соответствующею интересам государства, такой же политики придерживаются и добрые соседи Латвии". Это не смутило архиепископа Иоанна, и в начала 1922 года он обратился с новым предстательством к главе государства за вверенную ему Церковь и паству. Вместо же ожидаемого улучшения положения Православия с трибуны высокого государственного законодательного учреждения в столичной городской думе и в прессе все чаще и чаще стали раздаваться голоса о снесении с лица земли кафедрального храма и выселении "обитателя его подвала" из пределов Латвии. Одновременно с сим в иных местах Латвии стали учащаться факты ущемления интересов Православия: в Либаве, Двинске, Бригах, Иллуксте, Страупе и т.д. За личностью и действиями Архиепископа всюду велась самая настойчивая слежка. Невзирая ни на что, архиепископ Иоанн, не покладая рук, продолжал исполнять свой долг: организация приходов пошла в спешном порядке. Уже в первый год пребывания Владыки, благодаря ярко выраженному сочувствию православный масс, удалось произвести в кафедральном соборе необходимые ремонтные работы и обеспечить его клиром и хором.
В 1923 году на очередном Соборе Православной Церкви в Латвии господствовало полнейшее единодушие Архипастыря и его паствы. Искусственно раздутой национальной розни не было и в помине. Хотя протесты этого Собора против насилий уважены не были, моральное значение Собора было огромно: православные осознали себя единою дружною семьею, готовою на самозащиту.
Продолжающееся бесправие Церкви и гонение на нее в 1925 году выдвинуло вопрос, что при ближайших же выборах в Сейм необходимо православным избирателям провести в Сейм своего представителя для защиты достоинства, прав и интересов Православной Церкви. Невзирая на скудость материальных средств и на новизну дела, православные избиратели провели в Сейм своего представителя в лице архиепископа Иоанна.
Правильность этой меры не преминула сказаться. Все парламентские нападки на Православную Церковь отныне стали находить надлежащий и авторитетный отпор, касались ли они былого или текущего. Благодаря этим выступлениям и в парламенте, и вне его, престиж Православной Церкви поднялся: отпали многие ложные наветы на Православную Церковь.
Прекрасный проповедник, незаурядный публицист и литератор, Архиепископ был недюжинной юридической силой, добившись издания закона о Православной Церкви в Латвии. Широко образованный и высококультурный деятель, выдающийся оратор, он был в Сейме исключительной персоной. (Образец проповеди архиепископа Иоанна имеется в "Православной Руси" (№ 5, 1953.): "Слово в Великий Пяток", сказанное 10 апреля 1931 года.) В первом же парламентском году (1926) удалось провести составленный Архиепископом и с 1922 года лежавший без движения закон о положении Православной Церкви в Латвийском государстве. Церковь, ее органы, организации и учреждения признаны юридическими лицами, являющимися на территории Латвии правопреемниками Церкви Российской, ее органов, организаций и учреждений, за нею признано право восстанавливать свои органы, учреждения и организации, прекратившие работу по обстоятельствам военного времени. Положен конец отторжению церковных святынь и имуществ. За нею признано право свободно осуществлять в жизни веления церковного учения и канонов. Православная Церковь в правовом отношении приравнена к прочим церквам Латвии.
С улучшением юридического положения сразу изменилось и фактическое положение ее. После издания этого закона уже не было ни единого случая произвольного отторжения у Церкви ее святынь и имуществ. Церковь восстановила те свои учреждения и организации, разрешения на восстановление которых она не могла добиться пред властями в течение долгих лет. Восстановлена и Духовная семинария, давшая уже несколько выпусков кандидатов священства. Многие церкви вступили во владение своими имуществами, ценность которых громадна.
Нравственные последствия неусыпных трудов архиепископа Иоанна на пользу Церкви весьма превышают материальную пользу: православные люди ободрились и сплотились около Церкви, они поняли, что положение православного человека, верного сына Церкви, является почетным, а не презренным, как это было в дни бесправия. Именно этими моральными причинами, а не естественным приростом населения, объясняется то обстоятельство, что за несколько лет, как гласит официальная статистика, число православных возросло более чем на двадцать процентов. Это выявили свое лицо православные, скрывавшиеся "страха ради иудейского". Обновлялись старые храмы, строились новые. В каждом приходе производилась неустанная работа.
Невзирая на бедность православного населения, при архиепископе Иоанне было построено и освящено 13 новых храмов, 4 новых храма еще строились, нескольким приходам выданы разрешения на постройку их.
Благодаря присутствию в парламенте церковного представителя, достигнута была обратная эвакуация из советской России церковных святынь и имуществ громадной духовной и материальной ценности. Кроме общецерковных выступлений, архиепископом Иоанном сделан целый ряд выступлений по делам отдельных церковных организаций, отдельных православных граждан и групп, и всегда с успехом. Жилище Владыки с утра до вечера осаждалось ищущими заступничества и многие его заступничеству обязаны не только благополучием, но и жизнью, при этом не только православные.
Дата десятилетия пребывания архиепископа Иоанна на посту главы Православной Церкви в Латвии, 20 сентября 1931 года, была отмечена в кругах русского населения особенно ввиду его огромных личных заслуг в деле восстановления Латвийской Православной Церкви и в деле защиты им прав и нужд русского меньшинства в Латвии.
В адресе Рижского Кафедрального Собора, между прочим, было сказано следующее: "В течение десяти лет обильно сыплются на Вас нападки со стороны врагов веры Православной, от которых не защищает Вас даже неприкосновенность высокого звания депутата Сейма, вплоть до знаменитого неслыханно дерзостного выступления против Вас Ваших политических врагов 3-го июля с.г. Но чем яростнее эти выступления, тем ярче окружает Вас ореол исповедника..."
Его выступления в Сейме отличались деловитостью не только в отношении русских нужд, но и в делах Латвийского государства. Он постоянно разоблачал разрушительную работу лиц левого крыла Сейма и правительства. В рядах левых иногда поднимался шум — топот ногами.
Однажды владыка Иоанн, выждав, сказал: "Когда я был еще молодым священником в Вологодской губернии, зимою, ночью ко мне приехал из соседней деревни крестьянин и попросил поехать и причастить его больную жену. Когда на рассвете мы подъезжали к окраине деревни, выскочила стая собак, которые бегали вокруг саней со страшным лаем. Я инстинктивно съежился и крепче завернулся в тулуп. Мой возница обернулся и сказал мне: "Не бойтесь, Батюшка, собак, они Вам ничего не сделают, это они Вас приветствуют так, как умеют, по своему, по собачьему". После этого навсегда прекратились выпады во время речей владыки Иоанна.
На 12-е октября 1934 года в суде было назначено к слушанию дело по обвинению некоторых лиц левого крыла в антигосударственной работе. Владыка Иоанн имел много материалов и документов и должен был в этот день выступать в качестве свидетеля. Вероятно, это и была причина ужасного преступления.
Рано утром 12-го октября 1934 года в Риге распространился слух, что ночью на архиерейской даче был пожар, в огне которого погиб архиепископ Иоанн.
Во втором часу ночи, с четверга на пятницу, 11-12 октября, преступники проникли на дачу архиепископа Иоанна на Киш озере, убили его, в печах сожгли ряд бумаг и, чтобы скрыть следы преступления, подожгли дачу.
Владыка Иоанн с давних пор был в дружеских отношениях с Собиновым. Как потом выяснилось, Владыка с Собиновым вел секретные переговоры, чтобы он помог вызволить из Сов. Союза одного епископа-латыша. Последнее время Владыка начал прихварывать и хотел иметь себе помощника и заместителя.
Л.В. Собинов приехал в Ригу из Германии, из Наугейма, где лечился, 11 октября. Несмотря на двухчасовое опоздание поезда, был он встречен на вокзале двумя оставшимися неизвестными лицами. Видимо, о встрече было условлено заранее и неожиданностью для Собинова она не явилась.
Приехавший вместе со встретившими его отправились в гостиницу "Петроград". Собинов прошел в приготовленный для него номер, незнакомцы же остались на улице. Можно предположить, что из номера Собинов протелефонировал Владыке о своем желании посетить его и по всей вероятности отрекомендовал и незнакомцев. Никого из посторонних Архиепископ к себе не пускал из-за опасения возможных нападений. Собинов же был связан с Владыкой самыми тесными дружескими отношениями. Вообще, Архиепископ устраивал так, что людям чужим не могло быть известно, где он в данный момент находится: официальная его квартира была в Риге, в подвале под собором, в жизни он был чрезвычайно скромен и нетребователен. Выйдя из отеля, Собинов в сопровождении все тех же лиц отправился на автомобиле к Владыке. По-видимому, Собинов не видел никакого основания не доверять своим спутникам и не проявлял никакого беспокойства.
Архиепископ Иоанн обитал на своей "даче" совсем один — несмотря на годы, обладал он могучим телосложением и одиночества никак не страшился. "Дача" его была старый деревянный двухэтажный дом, Владыка жил в трех нижних комнатах, пользуясь одной из верхних как столярной мастерской. На дворе в маленьком флигеле проживали три полуглухие старушки-монахини, ходившие за домом и за огородом. После преступления их нашли запершимися и насмерть испуганными...
Следствие установило, что позднее к Владыке, кроме Собинова и его спутников, были впущены еще какие-то лица, потом исчезнувшие. Какие велись между ними разговоры, конечно, никогда не станет известным. Глухой ночью на "даче" вспыхнул пожар и прибывшими пожарными на верхнем этаже в сенях между четырьмя комнатами, на принесенном из мастерской верстаке и на снятой с петель двери был обнаружен обгоревший труп Архиепископа. Он был привязан проволокой к двери, на которой лежал. Проволокой же была заделана с наружной стороны дверь из сеней на лестницу и дверь эту пришлось выбивать пожарной кишкой... Ноги Владыки были обуглены настолько, что от струи воды, направленной на верстак, они отвалились... Осмотр показал, что ни двери, ни верстак, на которых лежал покойный, ни спина и затылок его, ни, наконец, сами сени и ближайшие комнаты и стены не были подвержены действию столь сильного огня, как ноги. Очевидно, палачи жгли ноги искусственно, пытая, допытываясь... Жгли, вероятно, калильной лампой. В правом паху покойного было обнаружено пулевое отверстие с ходом пули вверх по направлению к позвоночнику, где она и застряла. Выстрел был произведен в Архиепископа вероятнее всего тогда, когда он лежал на верстаке и подвергался пыткам. — Эта страшная картина в подробностях описывалась в газетах. Едва ли станет когда-нибудь известным, о чем допытывались убийцы. Но можно было понять, что они лихорадочно искали какие-то важные документы и, ища их, срывали даже доски пола... По следам преступления можно было установить, что покойному под угрозой смерти предъявлялись какие-то ультимативные требования.
А относительно Собинова следствием было установлено, что той же ночью он вернулся в гостиницу в сопровождении тех же двух таинственных спутников, но сам двигаться Собинов не мог, его вели под руки. Под утро он скончался.
Явившийся для установления обстоятельств смерти полицейский врач потребовал вскрытия тела, но этому воспрепятствовал прибывший в гостиницу полпред и по его категорическому настоянию тело было немедленно перевезено в полпредство. И, между прочим, там на другой день, по желанию приехавшего из Берлина сына Собинова была отслужена панихида... Потом приехала из Германии вдова и запаянное в металлическом гробу тело в ее сопровождении было перевезено в Москву и похоронено "с большой пышностью", как и подобает "народному артисту"...
Всем рижанам было ясно, что Собинов, бывший невольным "соучастником" этого преступления и главным свидетелем его, был убит этими неизвестными, которые хотели этого свидетеля убрать.
Отпевание и погребение архиепископа Иоанна совершили митрополит Эстонский Александр и епископ Печерский Николай в сослужении свыше 100 священников в присутствии высоких должностных лиц государства, представителей инославных церквей и огромного стечения молящихся, в воскресенье 21 октября 1934 года.
Расследованием преступления руководил прокурор рижского окружного суда Г. Карчевский, который в печати и по радио давал обещания довести дело до конца и представить преступников перед судом правым и строгим. Но следствие по чьей-то воле было прекращено и столичным газетам дан был приказ ничего не писать по вопросу об убийстве владыки Иоанна.
Поучение от Лимониса о ходящих к церквам латинским и жидовским и прочих иных вер
Православные не должны ходить к раскольникам слушать совершаемые ими службы.
Когда кого-нибудь из вас раскольники приглашают в свои моленные для слушания их службы, то вы, как мне известно, не отказываетесь от этого и с удовольствием ходите к ним, не видя в этом для себя ничего предосудительного. Иные даже, возвращаясь оттуда, с восторгом рассказывают, что у такого-то уж так хорошо служба шла, что мы у него словно сладкого меда вкусили! Не знаю, братия, может быть, и на самом деле у раскольников хорошо служба идет, но только ходить к ним на службу положительно не следует; а почему, сейчас узнаете.
Один монах, живший в монастыре свят. Феодосия, хотя был и православный, но, по своей простоте, мало обращая внимания на различия вер, часто выходил из келлии и отправлялся в церкви или Египтян, или Армян, или других еретиков и там постоянно до конца выстаивал их службы, нисколько не думая о том, что это грешно.
Этому иноку однажды явился Ангел и спросил его: «Скажи мне, старец, когда ты умрешь, то как хочешь, чтоб над тобою был совершен обряд погребения: по-египетски ли, или по-армянски, или по другой какой еретической секте, или по-православному?» Старец отвечал: «Не знаю». Тогда Ангел сказал ему: «Так размысли о себе; через три недели я приду к тебе, и тогда мне скажешь». По явлении Ангела инок пошел за советом к одному прозорливому старцу и передал ему слова Ангела. Тот, выслушавши их, внимательно посмотрел на гостя и сказал: «Да уж не ходишь ли ты к церквам иноверных?» «Да, — отвечал инок, — где застану пение, там и слушаю его; армянское ли оно, египетское ли, или другое какое еретическое, – мне все равно». Прозорливец тогда воскликнул: «Горе тебе, брат, хотя ты и считаешь себя православным! Горе тебе будет за твое хождение в церкви к тем, которые отметают правила соборов и святых отец! Образумься скорее: и когда придет к тебе ангел, тотчас скажи ему: отселе хочу православным быть!» Прошло три недели, и Ангел действительно явился иноку и спросил: «Ну, что ты размыслил о себе?» «Да, хочу православным быть», — отвечал старец. «Хорошо ты это сделал, — сказал на это ему Ангел, — ибо теперь только и освободил душу свою от муки». И после сих слов Ангела старец тут же скончался.
Чем, братие, после сей повести, заключить мне к вам свое предостережение? Заключаю словами, поставленными в конце ее: «Се же все бысть нам на образ учения, да не слушаем пения латинского, ни армянского, и ни прочих еретик; но в Вере, в ней же есмы, к той церкви идем, и причастие приимем, да не погубим труда добродетельного, и с нечестивыми да не осуждены будем от Господа, Ему же слава ныне и присно, и во веки веков». Аминь.
Общий список епископов, пострадавших во время гонения на Церковь от безбожников-коммунистов
101. ИОАНН (ШИРОКОВ), ЕПИСКОП ВОЛОКОЛАМСКИЙ, ВИКАРИЙ МОСКОВСКИЙ, был на Соловках в 1924-1927 годах и в ссылке в 1948 году.
Епископ Иоанн (Широков) - слева
102. ИОАСАФ (ЖЕВАХОВ), ЕПИСКОП ДМИТРОВСКИЙ, ВИКАРИЙ КУРСКИЙ, был сослан на Соловки в 1926-1929 годах. (Ярый "сергианин".)
Епископ Иоасаф (Живахов)
103. ИОАСАФ (КАРГАЛЬСКИЙ), ЕПИСКОП, был в заключении.
104. ИОАСАФ (УДАЛОВ), ЕПИСКОП ЧИСТОПОЛЬСКИЙ, ВИКАРИЙ КАЗАНСКИЙ, был в ссылке в Енисейском крае в 1922-1925 годах, в 1929-1936 годах в концлагере Кузнецкого бассейна, 13 декабря 1937 года арестован и исчез бесследно.
Епископ Иоасаф (Удалов)
Настоятель Казанского Спасо-Преображенского миссионерского монастыря архимандрит Иоасаф (Удалов). 1915 г.
105. ИОАСАФ (ШИШКОВСКИЙ), ЕПИСКОП МАЛОЯРОСЛАВСКИЙ, был сослан.
106. ИОНА, ЕПИСКОП, ВИКАРНЫЙ ВОРОНЕЖСКИЙ, был в ссылке до 1924 года, затем временно на приходе в Москве, участь неизвестна.
107. ИОСИФ (ПЕТРОВЫХ), МИТРОПОЛИТ ПЕТРОГРАДСКИЙ, сослан в Спасо-Иаковлев монастырь, Ярославской губернии, далее в Моденский монастырь Новгородской губернии, наконец в Казахстан, расстрелян в конце 1938 года.
Митрополит Иосиф (Петровых)
Митрополит Иосиф (с сестрой) в ссылке в Чимкенте. 1933 год
108. ИОСИФ (ЧЕРНОВ), ЕПИСКОП ТАГАНРОГСКИЙ, ВИКАРИЙ РОСТОВСКИЙ НА ДОНУ, пробыл несколько лет в ссылке.
Митрополит Иосиф (Чернов)
109. ИУВЕНАЛИЙ (МАШКОВСКИЙ), АРХИЕПИСКОП КУРСКИЙ, был в Соловецком лагере в 1924-1927 годах. Расстрелян в 1938 году.
Архиепископ Иувеналий (Масловский)
110. ИУСТИН, АРХИЕПИСКОП ОМСКИЙ И ПАВЛОГРАДСКИЙ, скончался в Омской тюрьме в марте 1920 года.
Архиепископ Сильвестр (в миру Иустин Львович Ольшевский) Омский и Павлодарский
111. КИПРИАН (СОЛОВЬЕВ), ЕПИСКОП СЕМИПАЛАТИНСКИЙ, ВИКАРИЙ ОМСКИЙ, сослан во Владивосток, а потом с 1924 по 1927 год находился в Соловках.
Архиепископ Киприан (Комаровский), бывший Епископ Семипалатинский, викарий Омской епархии
112. КИРИЛЛ (ИЛЬИНСКИЙ), ЕПИСКОП ТОТЕМСКИЙ, был арестован, судим, помилован.
113. КИРИЛЛ (СМИРНОВ), МИТРОПОЛИТ КАЗАНСКИЙ И СВИЯЖСКИЙ, был арестован неоднократно, начиная с 1919 года, сидел в тюрьме и был в ссылке в Усть-Сысольске. Расстрелян в 1936 году.
Митрополит Кирилл (Смирнов)
Архиепископ Тамбовский и Шацкий Кирилл
Епископ Кирилл. Нач. ХХ века
Последняя известная фотография
114. КОНСТАНТИН (ДЬЯКОВ), МИТРОПОЛИТ КИЕВСКИЙ, ЭКЗАРХ УКРАИНЫ, расстрелян в октябре 1937 года.
Митрополит Константин (Дьяков)
115. КОРНИЛИЙ (СОБОЛЕВ), АРХИЕПИСКОП ЕКАТЕРИНБУРГСКИЙ, сидел в Бутырской тюрьме в Москве и сослан в Нарымский край около 1926 года.
Архиепископ Корнилий (Соболев)
116. ЛАВРЕНТИЙ (КНЯЗЕВ), ЕПИСКОП БАЛАХНИНСКИЙ, ВИКАРИЙ НИЖЕГОРОДСКИЙ, убит в 1918 году.
Епископ Лаврентий (Князев)
Евгений Иванович Князев. Преподаватель Духовной Семинарии. Симферополь. 9.12.1904
117. ЛЕВ (ЧЕРЕПАНОВ), ЕПИСКОП НИЖНЕТАГИЛЬСКИЙ, ВИКАРИЙ ЕКАТЕРИНБУРГСКИЙ, умер или расстрелян в ссылке в Казалинске около 1937 года.
Епископ Лев (Черепанов)
118. ЛЕОНТИЙ (ВИМПФЕН), ЕПИСКОП ЕНОТАЕВСКИЙ, ВИКАРИЙ АСТРАХАНСКИЙ, в июне 1919 года медленно умучен.
Епископ Леонтий (в миру барон Владимир Фёдорович фон Вимпфен)
119. ЛЕОНТИЙ (УСТИНОВ), ЕПИСКОП ПЕЧЕРСКИЙ, ВИКАРИЙ НИЖЕГОРОДСКИЙ, около 1926 года был заключен в тюрьме в Нижнем Новгороде.
Иеродиакон Леонтий (Устинов). 1912 г.
120. МАКАРИЙ (ГНЕВУШЕВ), ЕПИСКОП ВЯЗЕМСКИЙ, убит осенью 1918 года в Смоленске.
Епископ Макарий (Гневушев)
121. МАКАРИЙ (КАРАМЗИН), ЕПИСКОП ЕКАТЕРИНОСЛАВСКИЙ, сослан в с. Улус-Сыркаш Томской губернии, Алтай, около 1926 года.
Епископ Макарий (Кармазин). Тюремная фотография. 1934 г.
Епископ Екатеринославский Макарий (Кармазин)
122. МАКАРИЙ (ОПОТСКИЙ), ЕПИСКОП ЧЕРЕПОВЕЦКИЙ, ВИКАРИЙ НОВГОРОДСКИЙ, сослан в г. Кемь, Корельской обл., в 1920-х годах.
Епископ Макарий (Опоцкий)
123. МАКАРИЙ, АРХИЕПИСКОП УМАНСКИЙ, ВИКАРИЙ КИЕВСКИЙ, трижды арестовывался, в 1936 году исчез из г. Костромы бесследно.
124. МАКАРИЙ, СХИЕПИСКОП, б. настоятель Макарьевской пустыни, убит в Псково-Печерском монастыре 1 апреля 1944 года во время воздушного налета большевиков.
Схиепископ Макарий (Васильев)
125. МАКСИМ (ЖИЖИЛЕНКО), ЕПИСКОП СЕРПУХОВСКИЙ, МОСКОВСКОЙ ЕПАРХИИ, после заключения в Соловках, 6 июля 1931 года расстрелян в Москве. (В Соловках был с 1929 по 1930 год.)
Епископ Максим (Жижиленко)
126. МАКСИМ (РУБЕРОВСКИЙ), ЕПИСКОП ПОЛОНСКИЙ, ВИКАРИЙ ВОЛЫНСКИЙ, после ареста и ссылки в Березов, зимой 1935 года расстрелян в Житомире.
127. МАНУИЛ (ЛЕМЕШЕВСКИЙ), ЕПИСКОП ЛУЖСКИЙ, ВИКАРИЙ ПЕТРОГРАДСКИЙ, арестован в 1924 году и сослан в Соловки.
Митрополит Мануил (Лемешевский)
128. МАРК, ЕПИСКОП, был в концлагере в г. Баргузине, Амурской области в 1933 году.
129. МЕЛХИСЕДЕК, МИТРОПОЛИТ МИНСКИЙ И БЕЛОРУССКИЙ, арестован в декабре 1924 года, сослан в Мариинские лагеря в Сибири, где и умер в 1925-26 году.
Архиепископ Мелхиседек (Паевский)
130. МОДЕСТ, МИТРОПОЛИТ НОВОЧЕРКАССКИЙ, был арестован.
131. МЕФОДИЙ (КРАСНОПЕРОВ), ЕПИСКОП ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ, АКМОЛИНСКОЙ ОБЛ., убит весной 1921 года.
Епископ Мефодий (Краснопёров)
132. МИТРОФАН (ГРИНЕВ), ЕПИСКОП АКСАЙСКИЙ, ВИКАРИЙ ДОНСКОЙ, был в Соловках с 1924 по 1927 год.
Архиепископ Митрофан (Гринёв)
133. МИТРОФАН (ПОЛИКАРПОВ), ЕПИСКОП БУТУРЛИНСКИЙ, ВИКАРИЙ ВОРОНЕЖСКИЙ, сослан в с. Челкар, Киргизского края, около 1926 года.
Еп. Митрофан (Поликарпов), фото из следственного дела
134. МИТРОФАН (КРАСНОПОЛЬСКИЙ), АРХИЕПИСКОП АСТРАХАНСКИЙ, в июне 1919 года сброшен с высокой стены и разбился насмерть.
Архиепископ Митрофан (Краснопольский)
Священномученик Митрофан (Краснопольский)
135. МИТРОФАН (ЩЕРБАКОВ), ЕПИСКОП СУМСКИЙ, ВИКАРИЙ ХАРЬКОВСКИЙ, сослан в Соловки около 1926 года.
136. МИХАИЛ (ЕРМАКОВ), МИТРОПОЛИТ, ЭКЗАРХ УКРАИНЫ, выслан в 1925 году в гор. Св. Крест, Терской обл.
Митрополит Михаил (Ермаков)
137. МИХАИЛ (МЕЛЬНИК), ЕПИСКОП ДРОГОБЫЧСКИЙ И САМБОРСКИЙ (ГАЛИЦИЯ), убит в Киеве 9 октября 1955 года.
Епископ Михаил (Мельник) (греко-католик, скончался 9 октября 1955 года в Киеве)
138. НАЗАРИЙ, МИТРОПОЛИТ КУТАИССКИЙ, расстрелян.
Митрополит Назарий (Межава)
139. НАЗАРИЙ, ЕПИСКОП ЧЕРКАССКИЙ, ВИКАРИЙ КИЕВСКИЙ, сослан в Ижму и там умер.
Архиепископ Назарий (Блинов)
140. НАФАНАИЛ (ТРОИЦКИЙ), МИТРОПОЛИТ ХАРЬКОВСКИЙ, сослан в сел. Большие Котлы, Московской губ.
Епископ Архангельский и Холмогорский Нафанаил. 1915 г.
Епископ Уфимский и Мензелинский Нафанаил (1908 год)
141. НЕКТАРИЙ (ТРЕЗВИНСКИЙ), ЕПИСКОП ЯРАНСКИЙ, ВИКАРИЙ ВЯТСКИЙ, сослан в Соловецкий лагерь в 1924 году. (В Соловках с 1924 по 1930).
Епископ Нектарий (Трезвинский)
142. НИКАНДР (ФЕНОМЕНОВ), МИТРОПОЛИТ ОДЕССКИЙ, до 1926 года был сослан в Чимбай, Аму-Дарьинской области, в 1938 году отправлен в Бухару и там умер.
Митрополит Никандр (Феноменов)
143. НИКОДИМ (КОНОНОВ), ЕПИСКОП БЕЛГОРОДСКИЙ, убит в 1919 году.
Епископ Никодим (Кононов)
144. НИКОДИМ, ЕПИСКОП БАРНАУЛЬСКИЙ, ВИКАРИЙ ТОМСКИЙ, сидел в тюрьме г. Арнаула.
Епископ Никодим (Воскресенский)
145. НИКОДИМ, АРХИЕПИСКОП СЕМИРЕЧЕНСКИЙ, умер или расстрелян в ссылке в 1933 году.
146. НИКОДИМ, ЕПИСКОП ЧИГИРИНСКИЙ, ВИКАРИЙ КИЕВСКИЙ, расстрелян в концлагере Енисейской губернии в 1936 году.
147. НИКОДИМ (КОРОТКОВ), АРХИЕПИСКОП ТАВРИЧЕСКИЙ, до 1926 года был выслан в г. Турткул, Аму-Дарьинской обл., сидел в Нижегородской тюрьме, в 1936 году был выслан в Кандалакшу и здесь скончался.
Архиепископ Никодим (Кротков)
148. НИКОЛАЙ (АМАССИЙСКИЙ), АРХИЕПИСКОП НОВОЧЕРКАССКИЙ И РОСТОВСКИЙ, в 1932-1933 годах был в ссылке в Астраханской степи. Умер в Румынии.
149. НИКОЛАЙ (ДОБРОНРАВОВ), АРХИЕПИСКОП ВЛАДИМИРСКИЙ, после Бутырской тюрьмы в Москве сослан в Туруханский край.
Архиепископ Николай (Добронравов)
150. НИКОЛАЙ (КЛЕМЕНТЬЕВ), ЕПИСКОП СЕСТРОРЕЦКИЙ, ВИКАРИЙ ПЕТРОГРАДСКИЙ, был в ссылке в 1926 году.
В прошлое воскресение, 20-го ноября, созывалось собрание, чтобы обсудить епархиальные вопросы РПЦЗ здесь, в Австралии. Участвующими на собрании были: Епископ Амвросий Мефонский (ИПЦ Греции), Архиепископ Андроник, Игумен Андрей, и я. Отвечая на вопрос, по каким каноническим причинам Архиепископ Андроник устраняет себя от Синода Митрополита Агафангела, игумен Андрей повторно заявил то, что он писал в своих сообщениях: «для наших времен каноны Церкви не действительны», и что мы должны искать «новые способы» разрешения церковных вопросов.
Мирополитом Агафангелом за Божественной Литургией в Михайловском храме в Одессе принят в общение игумен Алексий (Петренко). О. Алексий настоятель храма в честь прп. Серафима Саровского в Одессе, который он сам построил на частном участке. Адрес прихода: ул. Новгородская, 16-а, Одесса, Украина. Тел.: (38048)495070; (38067)7743863.
Протоиерей Тимофей Буткевич родился в 1854 году в семье священника Харьковской епархии.
Окончив в числе первых Харьковскую Духовную семинарию, он поступил в Московскую Духовную академию, окончил последнюю в 1879 году со степенью кандидата богословия.
Рукоположенный во иереи в 1878 году еще на академической скамье, он, по выходе из Академии, наряду с пастырской деятельностью, посвятил значительную часть своих сил научной деятельности, главным образом, в области богословия и философии, печатая свои труды в журнале "Вера и разум", в котором он бы постоянным сотрудником. Уже в 1884 году он удостаивается ученой степени магистра богословия за труд "Жизнь Господа нашего Иисуса Христа", изданной дважды. Эти научные труды проложили протоиерею Буткевичу дорогу к высшему ученому посту, и в 1894 году он был назначен профессором богословия в Харьковский университет.
Из многочисленных его трудов заслуживают быть отмеченными "Зло, его сущность и происхождение" ("Вера и разум", 1896-97. Отд. изд. 1898 г.) и его докторская диссертация "Религия, ее сущность и происхождение" ("Вера и разум", 1900. Отд. изд. 1901 г.).
В 1906 году он был вызван в Санкт-Петербург для участия в Высочайше утвержденном Предсоборном Присутствии по разработке вопросов, подлежащих рассмотрению на предстоящем Поместном Церковном Соборе, а затем избирается в члены Государственного Совета сперва на три, а затем (в 1909 году) вторично на девять лет, в каковом звании и пребывает вплоть до революции 1917 года.
Проявляя в Петербурге самое деятельное участие в различных церковных и общественных организациях и учреждениях, отец Тимофей в то же время продолжает вести свои научные работы и читает лекции в Александровской Военно-юридической академии.
С наступлением февральской революции, постановлением Временного правительства, он высылается из Петрограда. В Харькове, куда он переселился, начался для него новый период тяжелых нравственных испытаний и мук и непосильной борьбе с безбожной советской властью и ее приспешниками из духовных лиц, которые, безусловно, приложили свою руку к насильственной смерти этого поборника духовного просвещения и стойкого борца за Церковь Христову.
В 1918 году, когда над Харьковом повисла угроза со стороны наступавшей на него Красной армии, то близкие к отцу Тимофею лица стали настойчиво его уговаривать покинуть Харьков. Но он, приютившийся в то время в келии Покровского монастыря, решительно отклонил эту просьбу, мотивируя тем, что пастырю не подобает покидать свою паству. Он в то время был настоятелем Николаевского храма.
Оставшись в Харькове, он не мог, конечно, не стать жертвой жестокого гонения, которому подверглась Православная Церковь со стороны безбожной советской власти.
После захвата Харькова, большевики произвели у отца Протоиерея обыск и, кстати сказать, конфисковали весьма интересную и очень ценную рукопись, его автобиографию, а самого автора ее отправили в Москву и заключили в Бутырку.
Правда, по ходатайству делегации рабочих харьковского паровозостроительного завода, отправившейся в Москву во главе с еще совсем юной его дочерью, он был освобожден и получил право возвратиться в Харьков, но при условии не совершать богослужений и, конечно, не участвовать ни в каких организациях.
Однако, возвратясь в Харьков, отец Тимофей уже не мог обрести себе ни внутреннего, ни внешнего покоя. Из писем его самого и его близких родных, полученных заграницей, а также и по словам бежавших из Советского Союза частных лиц, хорошо знавших его, легко себе представить, в каких глубоких нравственных страданиях и пытках протекали последние годы жизни этого твердого и мужественного пастыря.
Мучаясь за нашу Православную Церковь, раздираемую смутою, расколами и раздорами среди возникших в то время всякого рода церковных партий и притом жестко гонимую большевиками, он, конечно, не мог не сознавать той опасности, которая угрожала его жизни со стороны живоцерковников и самосвятов-украинцев, мечтавших иметь в своих рядах такого авторитета, каковым был он.
Решительный его отказ на формальное предложение живоцерковников вступить в их ряды, как и следовало было ожидать, повлек за собою весьма печальные для него последствия. Теперь они ясно поняли, какого опасного для себя имеют в лице его противника, который своею верностью Церкви Христовой, своею популярностью и своим авторитетом мог оказать огромное влияние на окружающих его, а также мог во многом и препятствовать скорейшему достижению темных задач тогдашних захватчиков церковной власти. Уничтожить протоиерея Буткевича была их цель.
После богослужения в Сумах (уездный город Харьковской губернии), куда он был приглашен из Харькова, и после обеда там, у него появились рвоты и головные боли, которых ничем нельзя было унять. От этого последовало истощение организма, которое и свело его в могилу.
Ко всему этому, с большим сожалением, должно отметить и еще один печальный факт, связанный с именем протоиерея Буткевича, но проявленный теперь уже со стороны западной, римо-католической церкви.
Пользуясь внутренней смутой в Русской Православной Церкви и трудностью проверить в то время газетные сообщения, представители католической церкви, главным образом западные униаты, постарались использовать в своих видах имя протоиерея Буткевича. Так, в католической печати направления "pro Russia" можно было читать сообщение (журнал "Китеж", № 4 за окт.-дек. 1922 г., издававшийся под редакцией прелата Около-Кулака) о переходе в католичество доктора богословия, члена Государственного Совета протоиерея профессора Буткевича. Это ложное известие повторили и другие органы католической прессы, как, например, "Dziennik Pozna;ski" (№№ 41, 49 за 1923 г.) в статьях ксендза Цешинского.
Вполне понятно, что известие об отступничестве столь видного православного богослова и известного русского пастыря, всегда твердо и неизменно отстаивавшего интересы Русской Православной Церкви, не могло не смутить многих верных ее сынов.
Правда, протопресвитер Т. Теодорович в своем докладе "Стремление христианского мира к единению", упоминая об этом известии католической прессы, с недоверием относится к нему (см. его книгу "К сорокалетию пастырства", стр. 39-40), но вот только в 1939 году на страницах варшавской газеты "Слово" (№№ 23-24 от 5-12 июня) появилась статья под названием "Реабилитация профессора отца протоиерея Буткевича", где документально было опровергнуто это совершенно ложное, вымышленное сообщение чрезмерных ревнителей католицизма в его насаждении среди православного населения.
Оставшийся до самой смерти верным и преданным сыном своей Матери-Церкви, протоиерей Т. Буткевич скончался 31 января (по ст. ст.) 1926 года в доме своей старшей дочери, окруженный своею женою и детьми. Погребен в Харькове на городском кладбище.
При императоре Феодосии Младшем, когда архиереи склонились к еретическому нечестию, Господь явил чудо в мощах святых семи отроков эфесских и возвратил этим к Православию заблудших.
Сейчас, когда многие в РПЦЗ склонились к РПЦ МП, которая в 1997 году, благодаря десятилетним экуменическим «контактам», пала в унию с еретическим Ватиканом, Господь для вразумления паствы РПЦЗ и обличения нечестия её архиереев являет в полном нетлении мощи святителей Русской Зарубежной Церкви. Эти святители свидетельствовали отступление МП и анафематствовали экуменизм, а нынешние архиереи РПЦЗ МП соединились с униато-экуменистами МП и ввергли в эту погибель свою паству.
Первым Господь прославил Свт. Филарета Нью-Йоркского и Американского, явив его нетленные мощи, теперь прославил Еп. Константина…
Тело епископа РПЦЗ Константина Ричмондского и Британского обнаружено нетленным, хотя место его захоронения было затоплено водой. Оно было явлено 1 декабря 2014 года, когда его могила была в Техасе открыта, чтобы перевезти его останки в Джорданвилль.
Епископ Константин (в миру Мануил Маврикиевич Ессенский) родился 17/30 мая 1907 в Санкт-Петербрурге. Его отец работал в Императорской канцелярии и был убит большевиками вскоре после революции. Мать умерла от сердечного приступа в том же году, оставив 11-летнего сына сиротой. Большое влияние на мальчика оказывал будущий новомученик архиепископ Рижский Иоанн (Поммер), который и благословил его поступить в Рижскую духовную семинарию.
В 1930—1932 годах учился в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже. В 1932 году митрополит Евлогий (Георгиевский) в Париже рукоположил Мануила Ессенского целибатом в сан диакона, а затем в сан священника. В 1938 году он был принят в РПЦЗ.
С 1949 года проживал в США. В 1950-1960-х годах — настоятель Свято-Покровской церкви при доме престарелых Русско-американского союза в городе Глен-Ков на Лонг-Айленде (шт. Нью-Йорк, США).
В 1967 году в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле архиепископ Аверкий (Таушев) постриг протоиерея Мануила в монашество с именем Константин. 10 декабря 1967 года архимандрит Константин был хиротонисан во епископа Брисбэйнского, викария Австралийской и Новозеланской епархии. Он был известен своей аскетической жизнью и подвижничеством.
С 1978 года — епископ Бостонский, викарий Восточно-Американской и Нью-Йоркской епархии.
С 1981 года — епископ Ричмондский и Британский. Одновременно исполнял обязанности настоятеля собора Успения Пресвятой Богородицы в Лондоне.
Епископ Константин участвовал в Соборе РПЦЗ 1983 года, на котором был анафематствован экуменизм.
В январе 1986 года ушёл на покой по состоянию здоровья. В 1991 году епископ Константин переехал в Монастырь Христа на Холмах близ городка Бланко, климатические условия которого оказались лучше для здоровья епископа.
Скончался 18 (31) мая 1996 года после непродолжительной болезни. Похоронен в монастыре Христа на Холмах. Монастырь пришел в запустение, и тело было решено перезахоронить за алтарем собора Св.-Троицкого монастыря в Джорданвилле (РПЦЗ МП).
Когда братия монастыря открыла могилу, то оказалось, что вся она залита водой — гроб и архиерейское облачение были полностью разрушены, а тело святителя не подверглось тлению и разрушению и выглядело почти так же, как при погребении его в 1996 году.
Во время православного богослужения совершается каждение всего храма и молящихся. На горящие угли, лежащие в кадиле, священнослужители кладут ладан, который при сгорании дает фимиам, благовонный дым. Издавна во время домашней молитвы использовались кацеи — ручные кадильницы. В настоящее время их используют преимущественно безпоповцы.
Не следует путать кадило с паникадилом — светильником в храме, на котором в определенные моменты службы возжигают свечи или лампады.
История появления христианского кадила
Присутствие кадила в числе церковной утвари и аромат благовонного фимиама во время службы стали для нас привычным и традиционным. Кажется, что всё это существовало в Церкви всегда. Однако каждение не сразу стало частью христианского богослужения. Первоначально христиане не видели необходимости в каждениях, используя самые простые обряды, а воскурение благовоний ассоциировалось с иудейскими и языческими традициями.
Иудеи совершали каждение только в Иерусалимском храме: золотым совком они сыпали ладан на горящие угли в большом каменном жертвеннике перед святилищем. В дни Ирода совок для каждения был заменен на подобие сковороды.
Для воскурения благовоний язычники использовали каменные жертвенники, на которые клали горящие угли. В помещениях и на кладбищах пользовались бронзовыми или глиняными емкостями с полой ручкой в виде трубки, через которую раздували угли. Традиция иметь в богатых домах курильницы для благовоний, представляющие из себя бронзовые неглубокие чаши на высоких ножках, распространилась из Египта. В домах римской знати имелись подвесные переносные курильницы на цепочках.
Жития святых свидетельствуют о том, что христиане терпели любые мучения, но не соглашались принести ладан в жертву языческим божествам. В Римской империи христиан преследовали за отказ возжигать ладан перед изображением императора, ведь тем самым они отрицали его божественность.
Христиане начали использовать кадильницы во второй половине V века, когда стали проводиться торжественные шествия, которые можно сравнить с современными Крестными ходами. Первые христианские кадильницы выглядели скромно. Это были бронзовые чаши с плоскими, длинными ручками или невысокие цилиндры с ручками. Появились также золотые и серебряные стационарные кадильницы в виде различных архитектурных сооружений с окошками, через которые можно было дуть на уголь, чтобы он не потух. Такие стационарные кадильницы устанавливали на невысоких постаментах у алтаря.
Стационарная кадильница, Византия-Сирия, VI век
Первые кадильницы на цепочках появились с VI века. Церковное богослужение развивалось, и каждение стало важной его частью. С этого времени кадильнице придают особое значение, оно уже представляет собой серебряные глубокие чашки с медальонами, на которых рельефно изображены святые.
Кадило, Византия, VI век
В современном христианском понимании кадило символизирует вместилище Невместимого — Пресвятую Богородицу, от которой вознеслось миру Христово благоухание. Именно поэтому во многих молитвословиях Богоматерь именуют благоуханным кадилом: «О, Пресвятая Госпоже Богородице, девственная похвало, цвете прекрасныи, благоуханное кадило, рождьшая нам Христа Бога нашего, пресветлое Солнце...» (из молитвы к Тихвинской иконе Пресвятой Богородицы).
Небесная литургия, каждение Святых Даров, несомых Ангелами-диаконами. Фреска. Византия, 1320 г.
Возносящийся фимиам символизирует молитвы христиан, восходящие на Небеса, напоминает о древней праведной жертве Авеля и ассоциируется с присутствием Бога в виде огненного дымного столба, который сопровождал Ковчег Завета днём и ночью. Ладан, среди прочих других даров, принесли Богомладенцу и волхвы, которые пришли поклониться Христу. Само каждение означает силу, отгоняющую злых духов (Тов. 8, 2-3), славу Божию (2 Пар. 5, 14).
Кадильница на византийской миниатюре XII века
О каждении пишет апостол и евангелист Иоанн Богослов в 21 главе Апокалипсиса:
И другии Ангел прииде, и ста пред олтарем имеяи кадильницу злату.
Ангелу было дано множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который был перед престолом, и вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела перед Богом.
Лицевой Апокалипсис Иоанна Богослова. Глава 21 «Разрешения седмыя печати, являющи ангельския силы, приносящих Богу молитвы святых, яко кадило»
О кадиле читаем в 140 псалме Давида:
Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою. Воздеяние руку моею, жертва вечерняя.
На Руси кадильницы на цепочках были известны уже в ΧΙ веке, о чем свидетельствуют источники — Устав Софийского Новгородского собора, а также другие уставы древних монастырей.
С XV века кадило приобретает форму храма и ассоциируется с образом небесного Иерусалима.
Кадило 1598 г. Оружейная палата Московского Кремля
Самые дорогие кадильницы в виде моделей храмов из серебра и золота изготавливали в дар монастырям и соборам в царских мастерских, начиная с XVII века. Это были настоящие произведения ювелирного искусства, украшенные драгоценными камнями, чернью, эмалями.
Изображения кадила в иконографии
В иконографии с кадилом изображаются святой архидиакон первомученик Стефан, побитый камнями за христианскую проповедь в Иерусалиме около 33-36 года, а также святой диакон Лаврентий, пострадавший при императоре Валериане в 258 году.
Архидиакон Лаврентий с ладаницей и кадилом. Мозаика Софийского собора в Киеве, XI век
С кадилом изображался и первый библейский первосвященник Аарон.
Святой мученик Закхей, диакон Гадаринский, пострадавший при императоре Диоклетиане (284–305), на иконах также изображается с кадилом.
Первосвященник Аарон с ладаницей и кадилом. Мозаика собора Святой Софии в Киеве. Сер. XI в.
Кацея
Кацеи существовали в древности на востоке и на Руси ещё до появления кадил на цепочках и представляли собой ковши с длинными рукоятками. Каждение икон мирянами с помощью ручных кадильниц было широко распространено в греческой церкви еще в первые века христианства.
Однако кацея не только мирянская кадильница. В келье ею пользовались даже патриархи. В дораскольном чине святительской хиротонии, изданном при патриархе Филарете, указано, что патриарх кадит в своей крестовой палате иконы и собравшихся его поздравлять царя и архиереев именно кацеей.
Кацея на миниатюре «Отпевание и погребение князя Владимирка Володаревича». Радзивиловская летопись, конец XV в.
В начале XIX в. у старообрядцев почти в каждом доме была кацея, иноки и миряне кадили иконы при совершении ежедневного молитвенного правила, особенно на праздники и при заупокойных молениях. При богослужении мирянским чином у поповцев, а также повсеместно у безпоповцев каждение производится только ручной кадильницей — кацеей. В обоих случаях молитвы, которые по Уставу должен произносить священник, опускаются.
Однако традиция пришла в забвение, и многие стали думать, что домашнее каждение кацеей — обычай безпоповский.
Кацея
Ладан
Разжигается кадило всегда с молитвой, при помощи раскаленного угля, на который кладется ладан — душистая смола деревьев ближневосточных пород, при сгорании он образует благовонный дым — фимиам.
О ладане говорится в Библии, в книге Исход. Там же содержится один из первых рецептов приготовления и использования благовония:
И сказал Господь Моисею: возьми себе благовонных веществ: стакти, ониха, халвана душистого и чистого ливана, всего поровну, И сделай из них искусством составляющего масти курительный состав, стертый чистый, святый; И истолки его мелко, и полагай его перед ковчегом откровения в скинии собрания, где Я буду открываться тебе: это будет святыня великая для вас. Курения сделанного по сему составу, не делайте себе: святыней да будет оно у тебя для Господа. Кто сделает подобное, чтобы курить им, истребится из народа своего (Исх. 30, 34-38).
Первоначально греки и римляне использовали во время обрядовых действий ароматические вещества местного произрастания — шишки пиний, листья лавра, смолы и миндальное масло. Около 500-х годов до н.э. к этим веществам добавляется фимиам — смола некоторых видов ладанного дерева, произраставшего в Южной Аравии и Индии, которая при нагревании распространяет бальзамический аромат.
Слово «ладан» в Россию пришло из Ближнего Востока, где с ливанского кедра собирали древесную ароматическую смолу. Так ливанская смола в России стала ладаном. В Библии вещество, именуемое «чистый ливан», и есть «ладан».
С истоков христианства состав благовоний включал четыре компонента, одним из которых был ладан. Со временем так стал называться весь состав для каждения. Так это название стало объединяющим для большой группы различных веществ.
Первоначально же ладаном называлась окаменевшая смола, в виде округлых или продолговатых кусочков диаметром от двух до десяти миллиметров, полупрозрачно-желтого или розоватого цвета, иногда встречается с зеленоватым оттенком. Запах у смолы терпкий, смолистый.
,
Мирра также является одним из самых древних благовоний. Это рыжевато-коричневая смола, получаемая от африканских и аравийских деревьев.
Во все века и у всех народов сожжение благовоний считалось лучшей, чистейшей вещественной жертвой Богу.
Ладаница
В древней Церкви ладан хранился в специальных сосудах — ладаницах. Древнейшие ладаницы представляют собой узорчатые ковчеги без поддонов с полукруглой или пирамидальной крышкой, увенчанной четырехконечным крестом. Изображения ладаниц, выполненных в византийских традициях, встречаются на мозаиках, фресках, иконах, миниатюрах рукописных книг XI–XIV в.
В ходе богослужения священнослужитель брал из ладаницы частицы благоуханной смолы для того, чтобы положить их на горящие угли кадильницы.
Ладаница. Медь, литье, эмаль по скани. Великий Устюг, XVII в.
Использование при богослужении ладаницы отмечено в Чиновнике новгородского Софийского собора, написанном до 1645 г.: «Святитель… покадит крест и на налогех (аналоях) святыя иконы и евангелия и подияков с лампадою и со свещами и с ладанницею…»
Ладаницы, как и кацеи, были широко распространены в древнерусских храмах и монастырях. На Руси ладаницы были известны уже в XI в., о чем свидетельствуют их изображения на мозаиках Софийского собора в Киеве. Так, на мозаике в апсиде Софийского собора в Киеве представлен архидиакон Лаврентий, который в правой руке держит кадило, подвешенное на цепях, а в левой покровенной руке на уровне груди — золотую узорчатую ладаницу с крышкой в виде купола византийского храма.
Здесь же на северо-восточном столбе собора имеется мозаичное изображение первосвященника Аарона, держащего в правой руке кадило на трех цепях, а в левой руке — золотую ладаницу с пирамидальной крышкой и навершием в виде трилистника. Схожее изображение архидиакона Стефана в рост с кадилом и ладаницей есть на мозаике Михайловского Златоверхого собора в Киеве (около 1112 г.).
Золотая ладаница с пирамидальной крышкой лежит на пелене в левой руке у диакона Аифала, представленного в росписи Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря (около 1156 г.). Аналогичные изображения имеются в росписи церкви Спаса на Нередице (1199 г.) — у архидиакона Авива в левой руке богато украшенная узорчатая ладаница в виде ковчега с полукруглой крышкой, а в правой — кадило.
Со временем формы, пропорции, характер декора и типология ладаниц заметно изменялись. Различные типы ладаниц были изображены на стенописи XIV в. новгородской церкви Успения на Волотовом поле. У двух неизвестных диаконов в левой покровенной руке на уровне груди можно видеть ладаницы в виде ковчежцев, которые напоминают миниатюрные каменные палаты с четырехскатной кровлей.
Изображение неизвестных диаконов с кадилами и ладаницами на кальке стенописи XIV в. новгородской церкви Успения на Волотовом поле
Согласно древним Уставам на малом и великом выходе архидиаконы и диаконы выносили ладаницу, держа ее левой рукой у левого плеча, а в правой руке держа кадильницу с курящимся ладаном. Такой торжественный выход священнослужителя с кадилом и ладаницей связан с древнейшими византийскими традициями богослужения, которые позже были утрачены.
Ковчежец с благовониями был неотъемлемой принадлежностью кадила, однако в отличие от кадила, где сжигалась на углях малая частица благовоний, ладаница была вместилищем большого количества драгоценного фимиама. Особое отношение было к месту хранения ладана. В «Стоглаве» указывалось, что он наряду с другими «священными веществами» и богослужебными предметами должен находиться на жертвеннике храма.
Ладаницы на византийских и древнерусских мозаиках, фресках, иконах и миниатюрах лицевых рукописей нередко изображались на красном или белом плате, который дьякон держит в левой руке на уровне груди, часто дьяконы касаются ладаниц покровенными руками. Так же как богослужебный крест и Евангелие, ладаницу по древним уставам следовало переносить только на пелене. Такое бережное и благоговейное отношение к ладаницам, которых священнослужители касались только через ткань пелены или священнической одежды, зафиксировано на многочисленных древнейших священных изображениях. Таким образом, ковчежцы с ладаном наряду с богослужебными крестами, Евангелиями, евхаристическими сосудами были важнейшими священными предметами церковной утвари, к которым так же, как и к Престолу, не разрешалось прикасаться служителям церкви низших чинов.
Ладаница в форме пятиглавого храма с растительным орнаментом
Древнерусские ладаницы, как и кацеи, большей частью повторяли образ храма и были увенчаны одной или несколькими главками с крестом. Священные изображения и литургические надписи были связаны с богослужебной функцией и символикой этих произведений.
Постепенно ладаницы теряют свое назначение и выходят из богослужебного обихода.
Обычаи каждения
О каждении святых икон из книги святаго Епифания Кипрскаго, глава 39-я, вопрос 30-й некоего старца ко святому Флавиану патриарху: «Молю тя владыко отче святый, како подобает кадити святыи иконы в домех своих богобоязнивым християном, имущим любовь ко святым иконам?»
Ответ 30. «Всем благочестно живущим и законно, и Божию веру имущим достоит святыя образы в чистоте имети, от пороху и руды, отирати губою и водою, или убрусом белым и занавесам на время имети; и кадити подобает по вся дни аще ли ни, ино в неделю и в праздники Владычни, и святых нарочитых Богу угодивших апостол, или святитель, и преподобных. Первое изберет малый сосуд, скуделный, или медяный, или железный, на то устроен не яко кадило у священника, и не имети цепей и колца и креста, но токмо взяти рукою малый чрен имать. И егда станет кадити, не яко священник, и машет обонеду крестообразно и глаголет се что священник или диякон. Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя. Но поклонится трижды и благословится, и начнет обносити кротко и тихо с благоговением кадя святыя образы и прекрещает лице свое с поклонением честно и благоразумно и з боязнию сердечною. И трижды кадит и глаголет; милостиве Господи приими от недостоинства моего малое сие приношение. И тако поставит пред образом Божиим сию малую кадильницу, и сотворит начало по обычаю и прощение. Аще ли невежди сущии, а кадят неискусно, машут крестообразно и раняют углие и пепел на помост, без страха Божия, и растопчут ногами, и сие страшно претит писание. Проклят всяк человек, кто творит дело Божие с небрежением. И того ради учит апостол Павел, со страхом и трепетом спасение свое содевайте, о кажение ведомо, что дело Божие; аминь»;
Каждение столь приятно Богу, что в Ветхом Завете Моисей каждением фимиама остановил гнев Божий на Израиля за непослушание (Чис. 16, 46-48; Прем. 18, 21).
Кацея, ручная кадильница
Указания о каждении мирянами содержатся в творениях святых отцов, вероучительных и уставных книгах.
«А мирским людем в своих домех православне живуще по закону, неприсовокупився к жене своей: достоит им кадити самим святыя иконы, аще не будет ту священника, и не токмо самим мужем но и женам благочестивым, и чистым от мужа кадити, и детей своих сему учити, аще и вельми малы, понеже православных сия обычай суть» (От послания Фотия митрополита Московскаго в лето 6927).
«Подобает же и всякому брату имети иконостас. Ащели невозможно есть кому святых икон стяжати, а один крест. и тако при нем пети уставленныя каноны в келии своей, и кадити иконостас по обычаю во время пении соборных. Ащели кому невозможно есть, кадити по уставленных, а он по единою днем. Неподобает оставляти непокадив, кроме великия нужа.Или по прилучая и згожается некогда» (Из книги Нила Сорския пустыни).
«Правило иноку на всяк день. ниже: Кажение святым, 2-жды. или единою» (Из Псалтыри со воследованием, московския печ. в начале правил; также книга Канонник семидесятник, началоПравилу. лис. 5 об. и 6. и лист. 37).
«Подобает же всякому брату имети в келии своей иконостас. ащели невозможно есть кому святых икон стяжати, и он поне крест. и тако при сем пети уставленныи канон в келии своей. и кадити иконы святыя по обычаю во время пений соборных» (Из старописменнаго устава соловецкаго).
«Преподобному же Саватию поющу заутреню воскресную, изшедшу ему ис келии своея, в подобная время на покажение честнаго креста, иже вблиз келии его поставлен. и услышася ему глас и вопль того ради и возвратися в келию свою, и сказа подругу своему Герману» (Из минеи четии, от жития преподобнаго отца нашего Саватия соловецкаго).
«И ко исходу блаженныя си души сам кажение сотвори» (От жития преподобного Саватия соловецкогочюдотворца).
В Следованной Псалтыри описано келейное иноческое правило, в котором предписывается каждому монаху (не священнику) один или два раза в день кадить иконы.
Наказание Корея, Дафана и Авирона. Октатевх или Восьмикнижие, Византия, XIII в.
Заключение
Благословляя кадило, священник читает молитву: «Кадило Ти приносим Христе Боже наш, в воню благоухания, еже прием в Пренебесныи Свой Жертвенник, низпосли нам благодать Пресвятаго Твоего Духа». Он просит принять аромат кадила в знамение духовного благоухания людей и их молитв перед Богом, ниспослать благодать Святого Духа на людей. Поэтому благовонный дым кадила есть видимый образ невидимого присутствия благодати Святого Духа, которая наполняет храм и духовно радует верующих.
По толкованию святого патриарха Константинопольского Германа (VIII в.), кадильница означает благоуханнейшее веселие. Духовная радость, веселие, утешение — всё это согласно с евангельским учением о Господе, как об Утешителе, Сокровище благих и жизни Подателю. Каждение очищает молящихся от суетных помыслов, направляет к достойному слушанию и созерцанию богослужения. Дым фимиама возносит ум к престолу Божию, куда он направляется с христианскими молитвами.
От Редакции [сайта "Западно-Европейский вестник"]: Георгий Михайлович Солдатов, широкоизвестный церковный Зарубежный деятель, председатель «Общества ревнителей памяти Блаженнейшего Митрополита Антония», редактор сайта «Верность» и сам бывший джорданвиллец, попросил нас написать предисловие к составленной им книге о великом прошлом Джорданвилля. Конечно, сегодня много ещё имеется людей прошедших через этот всезарубежный уголок Святой Руси на чужбине, но, как мало оставшихся верными тому духу, которому были там научены ! Что может сказать правдивого о Джорданвилле тот, кто его предал и без всякого зазрения совести перешёл под Московскую Патриархию ? В этом отношении, Г.М. Солдатов не только бывший питомец нашей славной семинарии, оставшийся верным её заветам и учению, но и пропитан по сей день её духом с живым и правдивым представлением, как особого царившего там образа жизни, так и самых видных фигур, с которыми ему дано было там общаться. Ниже предлагаем наше предисловие к этим воспоминаниям и горячо рекомендуем каждому, интересующемуся историей Зарубежной Церкви и особой миссией Белой Эмиграции, приобрести этот живым языком написанный труд, изданный со множеством порою редких фотографий. Протод. Г.И.-Т.
16 осколков в 16-м году,или Экологическая катастрофа РПЦЗ
О чем этот комментарий
Группы людей, даже если они водимы не столпом огненным и не столпом облачным, а только себе подобными, бывают способны к разумному поведению. Они могут сделать очень много, чтобы не погибнуть, а развиваться. Тем более это относится к Церкви и ее лидерам разного уровня, а особенно — к епископам. Но в истории РПЦЗ и ее «осколков» это относится не ко всем.
Во вторник, 30 ноября/ 13 декабря 2016 г., с большой торжественностью в церкви святого Марка Эфесского в Патрах ИПЦ Греции праздновала память небесного покровителя этого города - апостола Андрея Первозванного.
Божественную литургию возглавил Блаженнейший Архиепископ Афинский и всея Греции Каллиник, ему сослужили священники и диаконы. Много было верующих в храме.
По окончании Божественной литургии, Его Блаженство вместе с духовенством и некоторыми верующими отправились в храм святого апостола Андрея Первозванного и поклонились там его святой главе и части креста, на котором был распят апостол Андрей.
В миру Димитрий Воскресенский был сыном старого московского протоиерея, учился в Духовной семинарии и не успел ее закончить "благодаря" революции; в это время ему было лет 18-19. Он был послушником у последнего ректора Московской Духовной академии епископа Феодора, который жил в Москве в Даниловом монастыре, где и принял монашество с именем Сергия в 1923 году. В 1926 году он перешел в канцелярию Патриархии. Это был первый год управления Церковью митрополита Сергия. Одаренный, умевший разговаривать с представителями советской власти, он быстро стал делать карьеру, занял место секретаря патриаршей канцелярии и в 1929 году был хиротонисан во епископа (кажется, Волоколамского), викария Московского. Время было трудное, большинство епископов было сослано, часть Церкви ушла в катакомбы, часть старалась приспособиться и жить. В число приспосабливающихся попал и епископ Сергий. Манера угодничества не могла внушать доверия окружающим. В Москве молодого Епископа считали простым агентом НКВД. Он обвинялся в интригах и доносах.
С захватом Прибалтики большевиками в 1939-1940 годах в эту область были направлены ими особо проверенные люди. В это же время скончался там престарелый митрополит Литовский Елевферий. На место умершего был назначен с саном митрополита Сергий. Приехал он не как представитель гонимой большевиками Церкви, а как полномочный представитель Москвы, облеченный большою властью. Он свободно в любое время соединялся по телефону с Москвой, что другим было почти недоступно. Митрополит имел много светских манер и привычек и не принадлежал к разряду епископов-исповедников, а тем более мучеников, но уставное богослужение любил и сам исключительно благолепно служил. Разрешив митрополиту Сергию переезд в Прибалтику, НКВД окружило его доверенными людьми, помимо того что он сам им был хорошо известен.
Когда наступило 22 июня 1941 года — приход немцев — власти, по-видимому, получили приказ эвакуировать его во что бы то ни стало. Экзарх спрятался в подвале Рижского собора и не был найден там секретарем, искавшим всюду своего епископа. Есть сведения, что секретарь позднее был расстрелян большевиками за эту неудачу.
Легко изменив советской власти, Митрополит остался верен Патриархии с прямым для себя риском. В особом "Меморандуме по поводу положения Православной Церкви в Остланде", от 12 ноября 1941 года, митрополит Сергий изложил немцам тяжкое положение гонимой Церкви под властью безбожников, оправдывая позицию Московской Патриархии, в которой сам был действующим лицом.
В этом докладе митрополит Сергий стремился доказать немцам, что современное ему московское церковное управление стоит в позиции "абсолютной аполитичности". "Верующие должны стойко исповедовать Божественную правду и в данном случае умирать мученическою смертью," — пишет он. Он категорически отрицает, что "руководство Патриархата дало себя свести до положения безвольного инструмента советского правительства". Говоря правду, что Патриархия, как и все христиане, внутренне не примирилась с большевизмом и испытывают к нему отвращение, что советское правительство относилось к Патриархии с недоверием и враждебностью, постоянно следило за ним, производило среди членов его аресты, митрополит Сергий категорически отрицает, что управление Патриархии "настолько унизилось, чтобы служить инструментом советского правительства", умалчивая о всех случаях политических выступлений Патриархии заведомо неискренних и сеющих заблуждение в иностранные массы и о политических обвинениях, которые сама Патриархия предъявила членам Церкви для оправдания власти в гонениях и преследованиях их.
Сам митрополит Сергий, в прошлом известный жестокими выступлениями в защиту Патриархии против "тихоновцев", против епископата, духовенства и мирян, не подчинившихся митрополиту Сергию (Страгородскому), порвавших с ним и уходивших в катакомбы, теперь свидетельствует: "Вообще же существовала в России очень живая тайная религиозная жизнь (тайные священники и монахи, тайные молитвенные места, тайные богослужения, крестины, исповеди, причастия, свадьбы, тайные теологические занятия, тайное хранение Священного Писания, литургической утвари, икон, священных книг, тайные сношения между общинами, епископствами и руководством Патриархата и т.д.)". Поскольку сама официальная, допущенная большевиками к существованию, Церковь прибегала к тайным действиям, пришлось Митрополиту упомянуть об этом вообще.
Резко теперь повернув от большевиков, он хотел остаться верным митрополиту Сергию, но Московская Патриархия должна была обратиться против него, и под конец его деятельности, незадолго до смерти, ему пришлось отказаться от поминовения за богослужениями своего главы. Свой разрыв с Москвой Митрополит переживал очень болезненно. Первые несколько служб после прихода немцев он служил со слезами, плача в алтаре. Митрополит прежде всего горевал о своей ни в чем неповинной матери-старушке, над которой будет учинена расправа.
Резиденцией митрополита Сергия был город Рига. В состав экзархата входили Литва, Латвия и Эстония. Кроме того, ему было вверено духовное окормление освобождаемых от большевиков местностей Новгородской, Псковской, Петроградской и Тверской губернии, где Митрополитом была учреждена Духовная Миссия и открыто более 300 церквей. По делам службы владыка Митрополит очень часто посещал столицы прибалтийских государств: Ревель, Ковно и Вильно. В Вильне Митрополитом была учреждена Духовная семинария.
За три недели до убийства митрополит Сергий выпустил замечательное по силе убедительности и по стилю воззвание к православному населению Прибалтики, направленное против большевиков. В этом воззвании по поводу избрания в Москве патриарха Сергия была сказана крылатая фраза: "Сталин не Савл и Павлом никогда не будет". Воззвание Митрополита с его портретом не сходило со столбцов прибалтийских газет. Во всех кинематографах Прибалтики демонстрировался фильм "Митрополит Сергий читает воззвание и произносит фразу: "Сталин не Савл и Павлом никогда не будет". Предполагают, что эта фраза и решила судьбу Митрополита.
После этого обращения Митрополит ждал покушения. О насильственной смерти он все время думал. На одном из обедов, за которым он пил вино, как бы в свое оправдание, в присутствии эмигрантского духовенства, он запальчиво воскликнул: "Если бы и Вы, отцы, пережили со мною мою московскую жизнь, если бы и Вас поджаривали на сковородке, как нас поджаривали, то и Вы бы запрыгали!"
В конце апреля 1944 года Митрополит находился в Вильне, куда он прибыл для присутствования при выпускных экзаменах семинаристов. 27 апреля в день святых мучеников литовских Антония, Иоанна и Евстафия, Митрополит совершил последнюю Божественную литургию в исторически знаменитом по борьбе с унией Свято-Духовском монастыре.
29-го апреля (это была суббота) владыка Митрополит в 9 часов утра на собственном автомобиле выехал из Вильно в Ригу (через Ковно), куда его спешно вызвали для погребения умершего артиста, известного певца Смирнова. В 11 часов утра Владыка должен был прибыть в Ковно.
Неприбытие Митрополита в Ковно к назначенному времени встревожило ковенские церковные круги, которым было известно, что за Митрополитом гоняются большевицкие и немецкие агенты и что по дороге между Ковно и Вильно появились советские и польские партизаны, которые пускали почти ежедневно под откосы немецкие поезда и нападали на проезжающих.
В 5.30 часов вечера администрация Ковенского Кафедрального собора получила извещение, что в 40 верстах севернее Ковно на дороге стоит заведенный автомобиль и в нем находятся четыре расстрелянных лица, одно из них духовное. Вблизи автомобиля лежит труп убитой литовской девушки, проходившей в то время по дороге.
Представителями немецкой полиции четыре трупа были доставлены в Ковно, в отделение Медицинского факультета местного университета. Около 9 часов вечера туда было вызвано соборное духовенство, которому властями были выданы четыре трупа.
Духовенство приступило к осмотру трупов. В Митрополита было выпущено 18 пуль. Шея была точно разрезана пулями. Правая рука была прострелена, грудь представляла собою решето. У шофера был снесен череп, и мозг вытек из головы. Вместе с Митрополитом ехали: артист Большой Московской оперы И. Редикульцев и его жена. Правая щека у него была красного цвета, по-видимому обожжена от близкого выстрела из огнестрельного оружия. На лице госпожи Редикульцевой запечатлелся ужас внезапной смерти.
Трупы были привезены в кладбищенскую церковь. Ввиду ночного времени, с большим трудом были найдены четыре гроба, и духовенство приступило к облачению Митрополита по архиерейскому чину. К утру четыре гроба были поставлены в главном храме Кафедрального собора.
Весть о злодейском убиении Митрополита распространилась в городе с быстротою молнии и утром во время литургии в соборе пребывали тысячи людей, без различия вероисповеданий. Виленское духовенство настаивало, чтобы Митрополит был погребен в Вильне, в архиерейской усыпальнице, но немецкие власти потребовали перевезения тела Митрополита в Ригу.
Погребение митрополита Сергия состоялось в Риге 5-го мая. Чин отпевания совершали: архиепископ Ковенский и епископ Рижский с сонмом духовенства, прибывшего из Эстонии, Литвы и Латвии. Согласно духовному завещанию убиенного Владыки, в исполнение обязанностей заместителя Экзарха Прибалтики вступил архиепископ Ковенский.
Патриарха Московского Сергия, узнавшего об убийстве его Экзарха, говорят, любимого, постиг смертельный удар. Умер он 15 мая 1944 года.
Гроб с останками Святителя до места последнего упокоения провожала вся Рига, без различия вероисповеданий и национальностей. На гроб было возложено множество венков, в том числе и от представителей немецких властей. Митрополит Сергий погребен на Покровском кладбище, недалеко от могилы архиепископа Рижского Иоанна (Поммера), также убитого при загадочных обстоятельствах (предполагают — латвийскими большевиками).
Убийство митрополита Сергия произошло при следующих обстоятельствах. По сообщению немецких властей, за неделю до убийства Митрополита в Вильне из немецкого военного гаража неизвестными злоумышленниками был похищен только что вернувшийся с фронта автомобиль и 80 литров бензина. При этом стража, охранявшая гараж, была заперта в уборную, но очень хорошо успела рассмотреть лица злоумышленников и даже определила их точный рост, с немецкой аккуратностью, в сантиметрах. Злоумышленники говорили якобы по-польски и по-русски.
Злоумышленники знали о времени отъезда Митрополита из Вильно и гнались за ним. Не доезжая 40 верст до Ковно, бандиты обогнали автомобиль Митрополита и своим автомобилем загородили дорогу. По словам пахавшего при дороге крестьянина, из автомобиля вышли два человека в военной немецкой форме с оружием в руках, подошли к автомобилю Митрополита и начали расстреливать сидевших в автомобиле из автоматических ружей. Как потом было установлено следствием, пули были немецкого и русского образца. Бандиты также убили проходившую мимо литовскую девушку. Когда началась частая стрельба, крестьянин бросил лошадь и скрылся в ближайшие кусты.
Совершив свое дело, бандиты повернули назад. Вещи убитых остались нетронутыми. Полицейские розыски ни к чему не привели, не смотря на обещание крупной награды тому, кто поможет обнаружить убийц.
Кто убийцы, до сих пор не установлено. Как объявляли немецкие власти, убийство митрополита Сергия и его спутников — это дело рук платных агентов Сталина.
Среди некоторой части населения Прибалтики уже тогда появилось мнение, что это преступление — работа Гестапо. Немцы не могли простить Митрополиту его русского патриотизма.
По окончании войны над бывшей Рижской немецкой администрацией большевики учредили суд, в результате которого высшие представители немецкой власти в Прибалтике были повешены на рижских площадях. При этом большевики объявили, что немцы сознались в организации убийства митрополита Сергия. Правда, мы знаем цену большевицким заявлениям о признаниях на суде и поэтому в правдивость этого заявления не можем верить.
Хотя, незадолго до своей трагической смерти, митрополит Сергий, вернувшись из одного немецкого учреждения в Ковне, заявил близким людям: "Немцы меня убьют".
Версия о похищении злоумышленниками военного автомобиля из военного гаража, об аресте стражи и о том, что последняя, запертая в уборную, не только рассмотрела цвет лица похитителей, но слышала их польско-русский разговор и до точности в сантиметрах определила их рост, мало похожа на правду.
По мнению лиц, очень близких к покойному Митрополиту, в это именно время немцы не могли убить митрополита Сергия. Он только что выпустил свое сенсационное воззвание и был в апогее почета и славы у немцев. С этим воззванием Митрополит предполагал обратиться к православной иерархии Балканских стран, с призывом к борьбе с большевиками, которые не только преследуют религию, но обрекают на истребление целые маленькие нации, как, например, балтийцев, которых за неделю до начала войны в течение трех дней вывезли более 160 тысяч, причем жен отделили от мужей и родителей от детей. Воззвание это Митрополит должен был прочесть по радио на английском языке. Незадолго перед этим Митрополитом были получены два письма от советских партизан, угрожающих ему смертью.
Общий список епископов, пострадавших во время гонения на Церковь от безбожников-коммунистов
201. СИЛЬВЕСТР (ОЛЬШАНСКИЙ), АРХИЕПИСКОП ОМСКИЙ И ПАВЛОДАРСКИЙ, умер в Омской тюрьме в марте 1920 года.
Архиепископ Сильвестр (Ольшевский)
Еп. Сильвестр (Ольшевский)
202. СИЛЬВЕСТР (БРАТАНОВСКИЙ), АРХИЕПИСКОП ВОЛОГОДСКИЙ, сослан в с. Пречистое, Ярославской губ. около 1926 года.
203. СИЛЬВЕСТР, ЕПИСКОП, арестован в 1937 году в г. Торжке, Тверской губ.
204. СИЛУАН, ЕПИСКОП, ВИКАРИЙ ПЕТРОГРАДСКИЙ, был арестован.
205. СИМОН (ШЛЕЕВ), ЕПИСКОП УФИМСКИЙ, убит 6 июля 1921 года.
Епископ Симон (Шлеёв)
Священник Симеон Шлеев в 1915 году
206. СОФРОНИЙ (АРЕФЬЕВ), ЕПИСКОП ЯКУТСКИЙ, был в Соловецком лагере в 1924-1927 годах, расстрелян в 1927 году.
Архиепископ Софроний (Арефьев)
207. СОФРОНИЙ (СТАРКОВ), ЕПИСКОП СЕЛЕНГИНСКИЙ, ВИКАРИЙ ЗАБАЙКАЛЬСКИЙ, был в Соловецком лагере в 1923-1926 годах.
Епископ Софроний (Старков)
208. СТЕФАН (ЗИСМЕРОВСКИЙ), ЕПИСКОП ШАДРИНСКИЙ, ВИКАРИЙ ЕКАТЕРИНБУРГСКИЙ, был сослан в Казань около 1926 года.
Архиепископ Стефан (Знамировский)
209. СТЕФАН (АНДРИАЩЕНКО), ЕПИСКОП АЛЕКСАНДРОВСКИЙ, ВИКАРИЙ ЕКАТЕРИНОСЛАВСКИЙ, был в тюрьме в г. Чарджуе, Туркестанской обл., около 1926 года.
Епископ Стефан (Андриашенко) (1-й слева). Харьков 1924г.
210. СТЕФАН (ПРОЦЕНКО), ЕПИСКОП КОЗЕЛЕЦКИЙ, ВИКАРИЙ ЧЕРНИГОВСКИЙ, выслан в Харьков около 1926 года.
Митрополит Стефан (Проценко)
211. СТЕФАН (БЭХ), ЕПИСКОП ИЖЕВСКИЙ, сослан в Нарымский край.
Епископ Стефан (Бех)
212. ТИХОН, АРХИЕПИСКОП ВОРОНЕЖСКИЙ, убит в декабре 1919 года.
213. ТИХОН (БЕЛАВИН), ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РОССИИ, был в заключении с 16 мая 1922 года по 15 июня 1923 года, умер 25 марта 1925 года.
Патриарх Тихон (Беллавин)
Архиепископ Виленский и Литовский Тихон (Беллавин)
Епископ Тихон Алеутский и Аляскинский
214. ТИХОН (ШАРАПОВ), ЕПИСКОП ГОМЕЛЬСКИЙ, сослан в г. Чимбал, Аму-Дарьинской обл. в 1926 году.
Епископ Тихон (Шарапов)
215. ТРОФИМ, ЕПИСКОП БИРСКИЙ, ВИКАРИЙ УФИМСКИЙ, был сослан.
Епископ Трофим (Якобчук)
216. ФАДДЕЙ (УСПЕНСКИЙ), АРХИЕПИСКОП АСТРАХАНСКИЙ, был сослан в Саратов и в Усть-Сысольск, умер в Тверской тюрьме в 1937 году.
Архиепископ Фаддей (Успенский)
217. ФЕОДОР (ПОЗДЕЕВСКИЙ), АРХИЕПИСКОП, Б. ВОЛОКОЛАМСКИЙ, ВИКАРИЙ МОСКОВСКИЙ, в 1926 году сослан в г. Аулиса-Ата, Туркестанского края, расстрелян в 1935 году в Зырянском крае.
218. ФЕОДОР, ЕПИСКОП ВЕЛИКО-УСТЮЖСКИЙ, ВИКАРИЙ ВОЛОГОДСКИЙ, был в заключении.
219. ФЕОДОСИЙ (ВАШНЕЦОВ), ЕПИСКОП ВИННИНЦКИЙ, ВИКАРИЙ ПОДОЛЬСКИЙ, в 1926 году сослан в с. Бандюк, Пермской губ., умер в Мариинских лагерях в Сибири после 1933 года.
220. ФЕОДОСИЙ (КИРИК), ЕПИСКОП, ВИКАРИЙ ХЕРСОНСКИЙ, расстрелян в 1937 году.
221. ФЕОДОСИЙ (КОНИЦКИЙ), ЕПИСКОП КОЛОМЕНСКИЙ, был в заключении.
222. ФЕОФАН (ЕЛАНСКИЙ), ВИКАРИЙ НИЖЕГОРОДСКИЙ, был два трехлетних срока в Соловках, расстрелян в 1937 году.
223. ФЕОФАН (ТУЛЯКОВ), АРХИЕПИСКОП КАЛУЖСКИЙ, ПОТОМ МИТРОПОЛИТ НИЖЕГОРОДСКИЙ, сослан в 1927 году, арестован в 1937 году.
224. ФЕОФАН (ИЛЬМЕНСКИЙ), ЕПИСКОП СОЛИКАМСКИЙ, ВИКАРИЙ ПЕРМСКИЙ, утоплен в реке Кама 11 декабря 1918 года.
Епископ Феофан (Ильменский)
225. ФЕОФИЛ, ЕПИСКОП КРАСНОДАРСКИЙ И КУБАНСКИЙ, был в заключении.
Архиепископ Феофил (Богоявленский)
226. ФИЛАРЕТ (ЛИНЧЕВСКИЙ), ЕПИСКОП ЧЕРКАССКИЙ, ВИКАРИЙ КИЕВСКИЙ, был сослан в 1937 году в г. Кудымкор, Пермской губ., умер 21 ноября 1941 года.
Архиепископ Филарет (Линчевский)
227. ФИЛАРЕТ (РАМЕНСКИЙ), ЕПИСКОП БОБРУЙСКИЙ, ВИКАРИЙ МИНСКИЙ, умер или расстрелян в тюрьме в 1939 году.
Епископ Филарет (Раменский)
228. ФИЛАРЕТ, ЕПИСКОП КОСТРОМСКОЙ, замерз в ссылке в Архангельской губернии в 1922 году.
229. ФИЛИПП (ГУМИЛЕВСКИЙ), ЕПИСКОП БАЛАХНИНСКИЙ, ВИКАРИЙ НИЖЕГОРОДСКИЙ, был сослан в Дивеево, в Нижний Новгород, расстрелян в Красноярской тюрьме в 1934 году.
Архиепископ Филипп (Гумилевский)
230. ФИЛИПП, ЕПИСКОП СМОЛЕНСКИЙ, заключен в тюрьму в 1933 году.
Архиепископ Филипп (Ставицкий)
231. ФОТИЙ (ПУРЛЕВСКИЙ), ЕПИСКОП СЕМИПАЛАТИНСКИЙ, расстрелян в 1933 году.
165. ПАВЕЛ (ПОСПЕЛОВ), АРХИЕПИСКОП ВЯТСКИЙ, сослан в г. Александровск, Ярославской губ., около 1926 года.
Епископ Павел (Поспелов)
166. ПАВЕЛ, ЕПИСКОП МИНСКИЙ, бывший архимандрит Саровской обители, сослан, потом арестован.
167. ПАВЛИН (КРОШЕЧКИН), ЕПИСКОП ВИТЕБСКИЙ И ПОЛОЦКИЙ, был во внутренней ГПУ в Москве около 1926 года. По слухам, расстрелян в 1934 году.
Архиепископ Павлин (Крошечкин)
Архиеп. Павлин (Крошечкин)
168. ПАМФИЛ (ЛЯСКОВСКИЙ), ЕПИСКОП КРАСНОДАРСКИЙ, найден повешенным на дерево 23 января 1935 года.
Архимандрит Памфил (Лясковский)
169. ПАРФЕНИЙ (БРЯНСКИХ), ЕПИСКОП АНАНЬЕВСКИЙ, ВИКАРИЙ ОДЕССКИЙ (ХЕРСОНСКИЙ), сослан в с. Пожига, Зырянского края, в 1937 году замучен в тюрьме в Киеве.
Епископ Парфений (Брянских)
170. ПАХОМИЙ (КЕДРОВ), АРХИЕПИСКОП ЧЕРНИГОВСКИЙ, сослан в с. Деревянск Зырянского края, в 1924-1927 годах в Соловках, далее на Май-Губе, и в г. Яранске скончался.
171. ПЕТР (ЗВЕРЕВ), АРХИЕПИСКОП ВОРОНЕЖСКИЙ, умер в Соловецком лагере 25 января 1928 года.
Архиепископ Петр (Зверев)
Еп. Петр (Зверев)
172. ПЕТР (ПОЛЯНСКИЙ), МИТРОПОЛИТ КРУТИЦКИЙ, ПАТРИАРШИЙ МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ, был заточен в Суздале, сослан в с. Абалакское, Тобольск. губ., на остров Хэ, в 1936 году скончался в заточении.
Митрополит Петр (Полянский)
1890-е годы
173. ПЕТР (САВЕЛЬЕВ), ЕПИСКОП БЕЛЕБЕЕВСКИЙ, ВИКАРИЙ УФИМСКИЙ, сослан в Кирсанов, Тамбовской губ. около 1926 года.
174. ПЕТР (РУДНЕВ), АРХИЕПИСКОП, БЫВШ. КУЙБЫШЕВСКИЙ, б. архим. Симонова мон., был в заключении.
175. ПЕТР, ЕДИНОВЕРЧЕСКИЙ АРХИЕПИСКОП ПЕТРОГРАДСКИЙ, был в заключении.
176. ПИМЕН, ЕПИСКОП ВЕРНЕНСКИЙ, ВИКАРИЙ ТУРКЕСТАНСКИЙ, убит.
Епископ Пимен (Белоликов)
177. ПИТИРИМ (КРЫЛОВ), АРХИЕПИСКОП ТАМБОВСКИЙ, Б. ВИК. МОСКОВСКИЙ, в Соловецком лагере (в сане игумена) в 1923-1926 годах, расстрелян в 1938 году.
Архиепископ Питирим (Крылов)
178. ПЛАТОН (КУЛЬБУШ), ЕПИСКОП РЕВЕЛЬСКИЙ (ЭСТОНСКИЙ), убит в Юрьеве 14 января 1919 года.
Епископ Платон (Кульбуш)
179. ПЛАТОН (РУДНЕВ), ЕПИСКОП БОГОРОДСКИЙ, ВИКАРИЙ МОСКОВСКИЙ, был в Соловках в 1924-1926 годах и в ссылке в Зырянском крае, расстрелян в 1933 году.
180. ПРОКОПИЙ (ТИТОВ), АРХИЕПИСКОП ХЕРСОНСКИЙ, был в Соловецком лагере в 1924-1927 годах. Расстрелян.
Архиепископ Прокопий (Титов)
181. РАФАИЛ (ГУМИЛЕВ), ЕПИСКОП АЛЕКСАНДРОВСКИЙ, ВИКАРИЙ СТАВРОПОЛЬСКИЙ, был в Соловках в 1926-1928 годах.
182. СЕРАПИОН, ЕПИСКОП, убит в Усть-Сысольске (Зырянский край) в 1935 году.
183. СЕРАФИМ (ЗВЕЗДИНСКИЙ), ЕПИСКОП ДМИТРОВСКИЙ, ВИКАРИЙ МОСКОВСКИЙ, выслан около 1926 года в Дивеево, потом в Визингу.
Епископ Серафим (Звездинский)
184. СЕРАФИМ (КОРОВИН), ЕПИСКОП ЕЛУТОРОВСКИЙ, ВИКАРИЙ ТОБОЛЬСКИЙ, умер в ссылке в Пермском крае, около 1927 года.
Еп. Серафим (Коровин)
185. СЕРАФИМ (МЕЩЕРЯКОВ), МИТРОПОЛИТ КАВКАЗСКИЙ, БЫВШ. АРХИЕПИСКОП ИРКУТСКИЙ, ПОТОМ КОСТРОМСКОЙ, был в Соловках в 1924-1927 годах, расстрелян в 1932 году.
186. СЕРАФИМ (ПРОТОПОПОВ), АРХИЕПИСКОП БАКИНСКИЙ, БЫВШ. ВИКАРИЙ ПЕТРОГРАДСКИЙ, был в тюрьмах Петроградской и Бутырской, в Соловках в 1924-1927 годах. Расстрелян в 1937 году.
Архиепископ Серафим (Протопопов)
187. СЕРАФИМ (РУЖЕНЦЕВ), ЕПИСКОП МУРОМСКИЙ, был в заключении.
188. СЕРАФИМ (СИЛИЧЕВ), АРХИЕПИСКОП РОСТОВСКИЙ И НОВОЧЕРКАССКИЙ, Б. РЫБИНСКИЙ, был сослан в Богородск, Московской епархии, потом в Тобольск.
Еп. Серафим (Силичев)
189. СЕРАФИМ (САМОЙЛОВИЧ), АРХИЕПИСКОП УГЛИЧСКИЙ, был под судом, временным арестом, в Соловках, на Май-Губе, в Зырянском крае и здесь умер в 1935 году.
Архиепископ Серафим (Самойлович)
Вход в Толгский монастырь. 1910 г. Фотография С. М. Прокудина-Горского
Архиепископ Серафим (Самойлович) с братией Покровского Паисиева монастыря.
Углич. 2 / 15 июля 1927 г.
Иеромонах Серафим на Аляске (в центре)
190. СЕРАФИМ (ЧИЧАГОВ), МИТРОПОЛИТ ПЕТРОГРАДСКИЙ, БЫВШ. ВАРШАВСКИЙ, около 1926 года был выслан в г. Шую, Владимирской губ., долго сидел в тюрьме, умер или расстрелян в 1930-32 году.
Митрополит Серафим (Чичагов)
Архимандрит Серафим
Серафим, Митрополит Ленинградский
191. СЕРАФИМ (ОСТРОУМОВ), ЕПИСКОП ОРЛОВСКИЙ, был в ссылке в Великом Устюге, Вологодской губ.
Архиепископ Серафим (Остроумов)
192. СЕРАФИМ, АРХИЕПИСКОП СМОЛЕНСКИЙ И ДРОГОБУЖСКИЙ, арестован и исчез бесследно в 1936 году.
193. СЕРАФИМ, ЕПИСКОП, расстрелян в Актюбинске в 1938 году.
194. СЕРГИЙ (ВАСИЛЬКОВ), АРХИЕПИСКОП НОВОСИБИРСКИЙ, провел в тюремном заключении около десяти лет, один год в камере смертников, три года в ссылке в Таборинском районе, Тобольской губ., арестован 4 мая 1937 года и исчез бесследно.
Архиепископ Сергий (Васильков)
195. СЕРГИЙ (ЗВЕРЕВ), АРХИЕПИСКОП МЕЛИТОПОЛЬСКИЙ, ВИКАРИЙ ТАВРИЧЕСКИЙ, сослан в село Юты-Новая-Нерда, Тобольской губ.
196. СЕРГИЙ (КАМИНСКИЙ), ЕПИСКОП РАДОМЫСЛЬСКИЙ, ВИКАРИЙ КИЕВСКИЙ, сослан в Красно-Кокшайск, Марийской обл.
197. СЕРГИЙ (ЛАВРОВ), ЕПИСКОП СУХУМСКИЙ И ЧЕРНОМОРСКИЙ, арестован в 1938 году, сослан в Ташкент.
198. СЕРГИЙ, ЕПИСКОП НАРВСКИЙ, ВИКАРИЙ ПЕТРОГРАДСКИЙ, расстрелян в 1938 году.
Епископ Сергий (Дружинин)
Фотография из следственного дела
199. СЕРГИЙ, ЕПИСКОП ЕФРЕМОВСКИЙ, был в заключении в г. Бузулук, Чкаловской области, в 1929 году.
Епископ Сергий (Никольский)
200. СЕРГИЙ, АРХИЕПИСКОП КИЕВСКИЙ, БЫВШ. ПОЛТАВСКИЙ, выслан в лагерь в Новгородскую или Псковскую обл. Источник
"Но и аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет".
В этих стихах выражает святой Павел главный предмет Послания — неизменность Евангелия в том смысле и духе, как он преподал его галатам. Хоть в первой части он доказывает свое Апостольское достоинство, то есть что он от Самого Господа научен Евангелию и получил власть проповедать его языкам; но цель и этого очевидно та, чтобы внушить, что как учение Евангельское, им проповедуемое, от Господа есть, Божественно, то его изменять нельзя по человеческим соображениям. Когда Бог говорит, тварь разумная должна благоговейно слушать и покорно принимать. Своеличные постижения и соображения должны быть обращены лишь на то, чтобы полнее и глубже усвоить заповедуемое.
Положение Апостола таково: никто и ничего не может изменить в преданном Евангелии. Кто покусится на это, из земных или небесных, тому анафема. Это похоже на то, что в Апокалипсисе говорится: аще кто приложит к сим, наложит Бог на него язв… И аще кто отымет… отымет Бог часть его от книги животныя (ср : Апок. 22, 18-19).
Что никто не может изменять Евангелия, это выражает святой Павел в словах: аще мы, или Ангел с небесе. Апостол берет самые высшие лица — Апостолов и Ангелов: ибо на земле в деле веры никого нет выше Апостолов, небо же наполняют Ангелы. Но если и они, покусившись изменить Евангелие, не могут избежать кары небесной, то кто может делать это безнаказанно?
Под: мы — ближайше разумеется сам апостол Павел с спутниками своими; но, судя по силе речи, можно полагать, что святой Павел этим словом обнял и себя, и всех Апостолов. Так святой Златоуст: «произнесши проклятие на благовестников и Ангелов, сим обнял он всякое достоинство; а произнесши оное и на себя самого, сим указал на всякое сродство и содружество. Не говори мне, говорит: сему учат такие же Апостолы и друзья твои; я и себя самого не пощажу, ежели не то буду проповедывать. Впрочем, он говорит сие не для осуждения других Апостолов, как бы извращавших проповедь Евангельскую; нет! Ибо говорит: аще убо аз, аще ли они, тако проповедуем (1 Кор. 15, 11); но сим он хотел только показать, что достоинство лиц не принимается в уважение, когда речь идет об истине».
Словами: паче, еже — означает Апостол не противное только, но и разное несогласное с духом Евангелия, вообще не то, что им предано от лица Божия. «Не сказал: ежели противное будут благовествовать или всё превратят; но, если и маловажное что будут благовествовать несогласно с тем, что мы благовествовали, или хотя несколько изменят что-либо в проповеди, анафема да будет» (святой Златоуст).
В какой силе говорит так святой Павел об Апостолах и Ангелах? Говорит так предположительно. Мы веруем, что Апостолы благодатию Духа Святаго были ограждены от уклонения от истины и что Ангелы столько утверждены в истине и добре, что для них ложь и грех стали нравственною невозможностию. Не по природе своей они такими признаются, а по благодати Божией. По естеству один Бог неизменен; но сие свойство сообщается и тем, кои глубже входят в общение с Ним. Мысль Апостола та, что, если б даже невозможное стало возможным, Евангелие все должно пребывать и пребудет неизменно. Блаженный Феодорит говорит относительно Ангелов: «об Ангелах упомянул (Апостол), нимало не предполагая, чтобы кто-либо из святых Ангелов стал учить тому, что противно Божественной проповеди (ибо знал, что сие невозможно), но отвергая сим всякое человеческое нововведение».
Блаженный Иероним предпочитает ту же мысль, но приводит и другую. «Можно, — говорит,— принять, что это сказано предположительно (иные читают: иперболично), не потому, чтобы Апостолы и Ангелы могли иначе проповедывать, нежели как однажды преподано; но, если б и могло быть, чтобы Апостолы и Ангелы изменились, все от того, что однажды принято, отступать не должно. Сам Апостол твердость своей веры в другом месте выставляет несокрушимою, говоря: известихся, яко ни смерть, ни живот, ни Ангелы, ни Начала, ниже Силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем (ср.: Рим. 8, 38 — 39). И еще: истину глаголю о Христе, не лгу, послушествующей ми совести моей Духом Святым (Рим. 9, 1). Это не суть слова такого человека, который мог бы когда-либо отступить от веры и любви Христовой. Те же, которые не хотят принять, что это сказано предположительно, но думают, что сказано в прямом смысле, то есть что и Апостолы, и Ангелы могут измениться на худшее, противопоставляют сему то, что и сам Павел сознавал, что может пасть, если вознерадит, говоря: умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду (1 Кор. 9, 27) ; и Ангелы изменчивы, так как некоторые из них не сохранили своего начальства (см.: Иуд. 1, 6). Един Бог по естеству неизменен, как пишется: Ты же тойжде ecи (Пс. 101, 28) , и как Он Сам о Себе говорит: Аз Господь Бог ваш и не изменяюся (ср.: Мал. 3, 6)».
Не удовольствовался святой Павел однажды изречь это грозное определение, но повторяет его и в другой раз, говоря: якоже предрекохом, и ныне паки глаголю. Требовали этого важность предмета и желание глубже напечатлеть в сердцах галатян это основное начало веры. Ибо на нем стоит вера и Церковь. «Чтобы ты не подумал, — пишет святой Златоуст, — что предыдущие слова его или во гневе, или преувеличенно сказаны или невольно как-нибудь вырвались; то он еще повторяет то же самое. Кто, возбужденный гневом, что-нибудь скажет, тот скоро от того отказывается; а кто говорит в другой раз то же, сим показывает, что он подумавши то сказал и, прежде порассудив в уме своем, потом произнес сказанное». Блаженный Августин дополняет: «это повторение сильно возбудить спасительное намерение твердо держать веру, которая заповедуется с такою настойчивостию».
Определять с точностию, что разумел святой Павел под словом — предрекохом,— предыдущий ли стих или подобные слова, сказанные им в бытность у галатов, не важно. Святой Златоуст, как видно, разумел предыдущий стих; блаженный Августин и Иероним разумеют то и другое. Последняя мысль много ослабляется тем, что тогда святой Павел выразился бы как-нибудь подобно тому, как в Послании к Солунянам: не помните ли, яко еще живый у вас сия глаголах вам (ср.: 2 Сол. 2, 5 ).
Другие отличия в речениях не делают никакого изменения в силе Апостольского определения. Там, в 8-м стихе, говорится: мы, или Ангел с небесе,— а здесь: аще кто. Выражаясь вообще (см.: блаженный Иероним), Апостол хочет сказать: кто бы ни был искажающий истину, суд над ним тот же. Там: благовестит, - Ευαγγελιζηται,- стал бы благовестить, а здесь: Ευαγγελιζεται,— благовествует. Этим указывается на продолжающееся усилие лжеучителей совращать. Там: паче, еже благовестихом, — а здесь: паче, еже приясте. Это одно и то же; ибо от Апостола они не что другое приняли, как то, что он им благовествовал. Однако ж тут слышится и укор. Приняли; а теперь что? И не укор только, но и указание пути для возвращения к истине. Слушающий благовестие может убеждаться и не убеждаться, принять его или не принять. Но принимающий его принимает, конечно, потому, что убеждается в истине его. Апостол намекает: вы умом и сердцем приняли мое благовестие и успокоились в нем; восстановите сии убеждения; и вы сами в себе обретете силу к отпору извращающих истину. Или так: сами же и воодушевитесь, чтоб отогнать их, извергнуть из вашего сообщества. Словами: благовестихом — и: приясте — обнимается все, и догматы, и правила жизни, и все устройство христианской Церкви. Суд Апостола падает на извратителей учения, не писанного только, но преимущественно устно преданного.
Анафемою поражает Апостол совратителей; но очевидно, что и совращенные, коль скоро не покоряются увещанию и не образумливаются, подлежат той же анафеме; ибо, держась лжеучения, они становятся едино с лжеучителями. Постановленное Апостолом анафематствование: да будет анафема — служило и служит для Церкви правилом и руководством — как поступать с благовествующими паче, или, лучше, с зловещающими, и с теми, кои сами охотно последуют им Смысл анафемы тот, что подвергшийся ей извергается из Церкви и, становясь вне ее, не только лишается благодати ее, но и подвергается всем безблагодатиям, кои вне ее. Он — Божий отверженник, подгневный Ему. Этого довольно, чтобы внушить ужас к анафеме и вместе заставить всевозможно опасаться, как бы не подвергнуться ей. Этот ужас больше всех других следовало бы носить ученым, которые, углубляясь в область наук, нередко забывают, что на них лежит долг пред Богом и Господом Иисусом Христом не вещать паче, еже благовествовано Апостолами, и что скорее следует им заподозрить верность своих выводов, чем покуситься на утверждение чего-либо, что отзывается вещанием паче благовестия Апостольского, небесного, Божественного Апостол положил только начало анафематствования. После Церковию отмечены уже все воззрения, достойные этой кары. В настоящее время нечего ждать особою Акта церковного для поражения сим судом зловещателей. Они сами подставляют свою голову под этот меч, как только изобретают противные истине мнения и упорно начинают стоять в них.
По католическому каналу KTO в прошлое воскресенье была предложена прямая трансляция патриаршего богослужения в новоосвящённом Троицком соборе в Париже. Не будем тут повторять все вопросы, подозрения и опасения, которые поднимались в связи с воздвиганием в двух шагах от Елисейского Дворца и ряда крупных министерств этого монументального культурного объекта, расположенного на 4000 квадратных метров, вмещающего помимо храма посольскую школу, квартиры, книжный магазин, кафетерий, выставочный и концертный зал и прочие посольские подсобные помещения … Ещё понятнее становятся споры и перипетии, связанные с этим проектом, когда узнаёшь, что то, что общепринято называть ''постройкой русского храма для духовных нужд новоприбывающих россиян'', на самом деле не будет церковным, патриархийным объектом, а будет находиться в административном ведении местного посольства, что предоставляет ему дипломатический иммунитет ... со всем, что с этим связано !
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
В воскресенье, 
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
В понедельник, 6/19 декабря 2016 г., ИПЦ Греции отмечала праздник свт. Николая Чудотворца. 
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
Поучение от Лимониса о ходящих к церквам латинским и жидовским и прочих иных вер
Продолжение V главы 
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
При императоре Феодосии Младшем, когда архиереи склонились к еретическому нечестию, Господь явил чудо в мощах святых семи отроков эфесских и возвратил этим к Православию заблудших.
Во время православного богослужения совершается каждение всего храма и молящихся. На горящие угли, лежащие в кадиле, священнослужители кладут ладан, который при сгорании дает фимиам, благовонный дым. Издавна во время домашней молитвы использовались 
ицевой Апокалипсис Иоанна Богослова. Глава 21 «Разрешения седмыя печати, являющи ангельския силы, приносящих Богу молитвы святых, яко кадило»
Первоначально же ладаном называлась окаменевшая смола, в виде округлых или продолговатых кусочков диаметром от двух до десяти миллиметров, полупрозрачно-желтого или розоватого цвета, иногда встречается с зеленоватым оттенком. Запах у смолы терпкий, смолистый. 
Во вторник, 
НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ
Окончание V главы 
Продолжение V главы 
Толкование на Гал. 1:8