Протоиерей Олег Чекрыгин: Живые и мертвые

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 06 февраля 2014. Категория: Альтернативное Православие.

Скандал в обществе, который нынче сотрясает РПЦ МП сверху донизу – новость, прямо скажем, «второй свежести»: за последние годы общество уже приобыкло как к самим подобным скандалам, так и к методологии их развития.

Не допуская обсуждения своих мерзостей по сути, и не реагируя на требование открытого расследования пакостей, творимых «рабами божьими», РПЦ в лице своих «говорящих голов» привычно подменяет тезис, ополчаясь на тех, кто посмел «вымести сор» и представил на обозрение изумленной публике грязную изнанку золотых церковных облачений.

Между тем, насколько возможно это уяснить из СМИ, главный вопрос – как такое вообще возможно в Церкви – остается на периферии общественного сознания и вне поля зрения, в том числе, и самих верующих людей. Почему-то это никого не интересует и не волнует.

Однако, если мы, конечно, говорим о Церкви Христа, то для Его последователей все, творимое этими, с позволения сказать, «шалунишками», просто невозможно, немыслимо. По определению. Да, верующие люди порой грешат, бывает, что впадают и в смертные грехи – но именно Вера заставляет человека подниматься из грязи и через покаяние возвращаться к Жизни во Христе. То есть, если человек пришел в Церковь, чтобы жить по вере, он ничего подобного творить не может и не будет даже под страхом смерти. Потому что для этого он должен сначала, в полном смысле этого слова, умереть: отречься от веры в Бога и потеряв страх Божий, отказаться от надежды на Жизнь Вечную, в которую зовет за Собой Христос своих последователей, и без надежды на которую вся система нравственных ценностей человека рушится, как дом, построенный на песке: «будем есть и пить, ибо завтра умрем».

Несомненно, с точки зрения «жизни во Христе» эти люди мертвы. Они – «живой труп». Или, возможно, вообще никогда и не оживали: как зомбаки в фильмах-страшилках, современные практичные циники – вчерашние «пионэры» и комсомольцы – пришли в Церковь, повинуясь «чувству голода». Для того, чтобы «примкнуть и наесться» — воспользоваться новым «социальным лифтом», быстро возносящим будущих «князей церкви» к самой верхушке наших нынешних «египетских пирамид».

Сам я пришел в Церковь Христа недавно – в 1979 году при обстоятельствах вполне трагических Бог даровал мне Веру в Себя, и лишь год спустя, прочитав Евангелие, я узнал, что верую в Господа нашего Иисуса Христа и Святую Троицу. И принял решение креститься в Русской Православной Церкви, справедливо полагая тогда, что это наша церковь, близкая и родная, и ходить в нее ближе и проще, чем к экзотическим в то время католикам или еще более далеким и непонятным разномастным протестантам. Этим вполне простодушным своим мнением я поделился тогда со знакомыми православными, чем привел их в ужас и негодование, излившееся на меня в виде пламенных обличений в невежестве и непонимании того, что все остальные христиане, кроме наших православных – еретики, раскольники, волки и гореть им в аду, и лишь наша РПЦ, во всем правильная от самого Христа и апостолов, может обеспечить и гарантировать всем ее чадам (и мне в том числе) спасение души и жизнь вечную. Что ж, тогда я, будучи действительно полным невеждой во всем, что касалось Церкви,  был согласен поверить им на слово, и решил прийти со своей верой в РПЦ. И пришел…

В общем, что с этой моей верой все проведенные мной в РПЦ четверть века делали мои «собратья по вере» — это неслыханно, и один Бог знает. Скажу только, что такого собрания негодяев мерзавцев и подлецов всех мастей и видов, как в РПЦ, я за всю свою жизнь никогда и нигде больше не встречал – прямо-таки зверинец какой-то, заповедник гоблинов. Но, впрочем, это – другая история…

Начал же я с того, что в Церкви Христа я – недавно. И о том, что было до меня, могу только догадываться, пользуясь, в основном, слухами – в том числе, и запечатленными в разных немало читанных мною книгах и книжицах. Включая сюда т.н. «Священное Предание» (что собственно, по названию и есть «слух»), Святых Отцов, которых нынче, как и основоположников марксизма, никто не читает, а принято лишь цитировать по подвернувшемуся поводу, приписывая им всем скопом (Святые Отцы учат, у Святых отцов писано) всякую чушь и абсурдную магическую отсебятину – а что, очень удобно, ведь проверять же все равно никто не станет – и, прости Господи, зачастую уж совсем нелепые «русские народные сказки», выдаваемые у нас за «Жития Святых».

Впрочем, так далеко в церковную историю я погружаться не намерен (один уважаемый мной профессор духовной академии начинает свой курс словами : «церковная история – это сплошная цепь скандалов и безобразий) потому что на самом деле – это совсем другая история…

А покалякаем-ка лучше о делах наших скорбных…

Собор 17-18 гг: вопросы и ответы

Как я слышал, накануне великой октябрьской катастрофы, церковные деятели, которые были теснимы и гонимы родным православным государством, как и положено христианам в любой империи будь то Рим хоть первый, хоть второй, а  хотя бы и третий, понимая, что дела-то в церкви совсем плохи, порешили-таки собрать Собор, чтобы решить наболевшие проблемы и избавить Тело Христово от веками убивавших его застарелых болезней, вцепившихся в это тело, как рак, и выросши на нем в такую опухоль, что она уже стала самим этим телом, полностью подменив и подчинив его себе. Долго готовили вопросы и решения, хотели, конечно, как лучше, но получилось как всегда. Год собирались, разводили тары-бары-растобары, ни о чем за год так и не договорились, и даже к повестке дня не приступили – а тут как раз «караул устал». А может, и Сам Господь устал от бесплодных разговоров и дел – и в одночасье превратились Князья Церкви в священномучеников, а Церковь очистилась от заразы другим путем, чем они «думали иметь» — их кровью, спаси и нас, Господи! А те «проклятые вопросы» так и остались нерешенными – не до них стало.

А вопросы-то были – интересные. Например, почему это епископы в мирянской церкви – все сплошь монахи неженатые и бездетные, и как они при таком положении могут «надзирать» и чему научат  мирян, если сами не только ничего не понимают в семейной жизни, но и – упаси Господь! – даже и права по своему монашеству не имеют в эту жизнь и ее подробности вникать?

Или, к примеру, зачем в церкви правят богослужение по-монастырски, и в семью навязывают монастырский устав, который рабочему человеку выполнить невозможно, да и не нужно – чтобы обвиноватить его без вины невыплнением каких-то там неизвестно кем и для чего выдуманных правил, и ввести в отчаяние этим выдуманным неизбывным грехом?

Были и ответы – сформулированные для принятия решения, которые даже до стадии обсуждения не добрались. И среди них первым и самым главным было возвращение в церковную жизнь важного догматического свойства Церкви и , пожалуй, единственного, которое зависит не от Бога, а целиком и полностью от нас, ее чад и членов, Народа Божия – Соборность. На словах-то она всегда вроде была, а на деле ее, может, и никогда вовсе не было. Решение предлагалось о выборности всей церковной иерархии общим собранием верующих – соборно. Священника – приходом, епископа – собранием епархии, представителей на которые от прихода опять же выбирают всем приходом. Что ж, об этом во все времена приходилось только мечтать. То же – и в советские. Бывали и в мое время у нас кое-какие соборы. Соборность на них от каждой епархии была представлена епископом, священником – личным его секретарем, а из мирян – его келейником (читай – денщиком, а то верней – любовником), и утверждался состав этой, прости Господи, попугайной «святой троицы», на собрании священников епархии единогласным голосованием вслед за поднявшим руку «за» архиереем. Не поднять-то втихую еще можно было, коль сидишь сзади и надеешься, что «собраться» на тебя тут же не донесут – все равно «единогласия» никто не считал – но уж поднять «против» было – прямо пойти против владычней воли, то-есть,  значит, против Матери-Церкви и Самого Христа. А кому охота лишиться за какую-то там мнимую соборность, которой все равно в помине нет и от твоей личной храбрости точно ее не прибудет, кому, повторяю охота лишиться – нет, не Иисуса – а верного хлеба куса? Вот то-то и была «попугайская соборность» для вида – что твоя сталинская конституция, самая демократичная в мире. Как говаривал тот же упырь и людоед «товарищ Сталин», неважно, кто и как голосует, важно, кто подсчитывает голоса – и привет от него товарищу Чуркину, истинному чудотворцу. Ну, это, впрочем,  уж совсем другая история…

Итак, в первую очередь – соборность. Сверху донизу. Народ контролирует иерархию, и тут уж не забалуешься. Не надо ни к кому рабски и униженно взывать, никакой барин тут не властен – в Церкви, которая при епископе, Народ решает. И коли узнали доподлинно, что Владыка-то – педераст – на суд его народный и дрекольем вон из Церкви, а себе изберем другого, достойного. А патриарх- то решение лишь, исследовав, утверждает и исполняет волю Народа Божия. А если нет, то должен с народом объясниться. Сам, лицом к лицу.

Другой застарелый вид рака – монашество. Упразднить его, как церковный институт, поставляющий священство и епископов, оставив, чем ему и положено быть, на выбор желающим, как образ жизни. Хочешь быть монахом – будь им: иди в пустыню, в лес, живи, как хочешь, молись Богу, плети лапти и корзинки и продавай на рынке за кусок хлеба. И никакой тебе поддержки от церковного начальства, никакого мирянского оброка на содержание тебя, любимого, чтобы тебе в монастырях сидеть, бездельничать.

Монахов в епископы и священство – не пускать, так как «монахам приличествует покаяние», есть такое правило соборное, монахами намеренно забытое. А епископ «да будет муж одной жены», как велел апостол Павел. Ведь что ты сможешь надзирать и чему других научишь, когда с собственной женой договориться жить мирно и по-хорошему не можешь. Куда тебе большое, когда ты в малом верным быть Богу не осиливаешь?

Такие вот решения предлагались и еще многие важные – да куда там, даже до обсуждения повестки по существу не дошли, все о процедурах препирались, пока Церковь, в плоском штопоре падая, при столкновении с большевизмом насмерть и дотла не разбилась, разлетевшись на куски. Кусок-то порядочный пытался те правила у себя усвоить и применить, да, изнасилованный большевиками и отвергнутый народом за «измену традициям», так и канул в историю с позорным именем «обновленчества», которое только от него и осталось, как очередной жупел и православная страшилка. Теперь коль кто по наивности те предложения Собора помянет – ему сразу и «глаз вон». «Ату их. Обновленцы!». В общем, все та же история…

Иуда-мученик

Единственное, в чем преуспел Собор, так это в востановлении Патриаршества и избрании Патриархом Тихона Белавина, которого большевики почти сразу же и умучили: сперва «на свободе» терзали, потом посадили, в тюрьме сломили, и получив от него, сломленного, поганую бумажку-признание, что,  дескать, Советская власть отнюдь не враг Церкви, а он, Тихон, в этом отношении заблуждался, и теперь раскаивается в своих заблуждениях, пропечатали всю эту гнусность в своих газетах на весь крещеный мир, а Тихона, выпустив из тюрьмы, тут же придушили – так, на всякий случай, чтобы, чего доброго, не передумал. Чекисты всегда так делали: сперва человека сломить, унизить и опозорить на весь белый свет, выставить ничтожеством, подлецом и предателем – и только после этого убить с полным наслаждением свершившейся мести. И в этом смысле они были достойными чадами «святой церкви» и прилежными учениками инквизиторов, Лойолы и всех прочих борцов «за чистоту веры» всех времен и народов – читайте историю…

Собственно, с этого времени и начинается история «красной церкви», до сих пор гордо именующей себя РПЦ МП и нынче самозвано объявившей себя «правопреемницей» дореволюционной тоже РПЦ, но в отличие от нынешней, все же «Российской», а не придуманной т.Сталиным «Русской». Митрополит Сергий Старогородский (тьфу, не к ночи будь помянут) пошел на сделку с Советами, а точнее с ЧК, предав проклятию и забвению не только память  своих дорогих уже к тому времени мертвых собратьев, положивших живот свой в лагерях, тюрьмах и чекистских подвалах за веру Христову, но и тех из них, что еще были покамест живы – и по сути подписал вместе с той сделкой их смертный приговор: все они были тут же убиты за дальнейшей ненадобностью – предатель нашелся и был у ЧК в руках. А что народ? Народ-то Божий – он что? А народ как всегда – безмолвствовал.  Потому что людям, в сущности, на все это мудреное учение Христово всегда было наплевать – мол, это дело ученых попов  да монахов, а мы люди простые и простодушные, до Бога нам высоко, до царя – далеко, нам что ни поп, то батька. А так мы сами по себе, свой глазок – смотрок. Но чтоб порядок был: храм, в храме поп, и чтоб служба шла, хоть и «бесчеловечная». Ведь люди спокон веку зачем в храм ходят? Правильно, чтобы удовлетворять свою религиозную потребность. За деньги. Душа-то в основном водки просит – но бывает, что и о какой-никакой вере возопит. К Богу в храм за прощением грехов, как в магазин: «в очередь, сукины дети». Крестить – всех крестили, вот только христианству научить забыли… Так что младенца-Христа от страшного большевицкого ирода защитить оказалось некому…

И вот еще вопрос. Иуда – он же удавился, «предав кровь неповинную»? А почему же этот новый иуда не удавился? Да потому и не удавился, что не себя он сберегал – а Церковь! Ради столь высокой цели и служения не грех и на предательство пойти – чтобы Церковь, Мать вашу, сохранить! Под Церковью он и его последователи, в том числе и сегодняшние, почему-то всегда подразумевают именно самих себя, любимых: «Ах, если я не дойду, если в горах пропаду – что станется с ними, моими зверями лесными?». То-есть, они все почему-то считают, что без них Церковь не обойдется, а христиане – сгинут. Видать, не про них писано в Евангелии, что Бог может для защиты Христа послать легионы ангелов небесных – уж Он-то как-нибудь сумеет и Христа защитить и Церковь Его спасти без помощи трусливых негодяйских уловок. А дело христиан – бесстрашно исповедовать веру свою, даже если придется и пострадать за нее.

И вот эта трогательная забота о спасении Христа и его Церкви в собственном лице позволяет этим новым иудам не только оправдывать собственную трусость и предательство, но и возводить их в ранг добродетели, а то и мученичества за Христа – вот уж, действительно, ни стыда, ни совести. Иуда, который от стыда повесился, по сравнению с ними – просто пионер…

Магазинная церковность или театр одного актера?

Чекисты были не глупы – быстро разобрались в этой народной философии, и заполучив предателя, его руками сварганили очень даже похожую на церковь «православную» личину – этакий бес в виде ангела, у которого назади хвост и рога. То-есть, буквально то, что хотел народ: храм, в храме поп, служба идет, но больше – ни-ни. Знай, поп, свое поднадзорное сытое место и не высовывайся с глупой болтовней про Бога и Царство Небесное. То-есть, чисто бюрократическое учреждение, этакий «подотдел очистки». И отлично – любо-дорого – вся эта нехитрая конструкция встроилась в «вертикаль власти», где и остается даже до сего дня.

А Христос? А Христос оказался задвинут за алтарную перегородку, заперт в потайных комнатах и позабыт в том числе и нерадивыми своими служителями, постепенно уверовавшими, что Бога нет. Так, отделавшись наконец от надоевшего всем Христа, «русское» православие перестало быть христианством. И, по точному определению одного известного церковного историка превратилось в ересь «церковного бюрократизма». А Христос, запертый на заднем дворе бывшей Своей Церкви, каждый день умирал, и продолжает умирать и сегодня за любимых чад своих – за нас  с вами – брошенный и покинутый, в одиночестве «среди людей».

И вот здесь, пожалуй, пора перейти от истории, как таковой  – к нашей с вами «истории», суть которой заключается в выяснении жгучего, поистине гамлетовского вопроса о сосуществовании в Церкви живого и мертвого. «И подошел ко Христу юноша и говорит: Господи, позволь, я похороню отца моего. И сказал ему Иисус: оставь мертвых погребать своих мертвецов, а ты следуй за мною».

Буратины и бюрократы

Я уже говорил выше, и повторю вновь, что церковь в России давно – а может, и с самого начала своей тысячелетней истории – была полуживой (помните Буратино?: «больной скорее мертв, чем жив»). Ее всегда давила сила власти и денег – как изнутри, через бессовестных ее служителей, так и снаружи, от князей и царей, от которых, говорят «подальше – так голова целей», всегда тянувших ее к себе поближе, чтобы пользовать на царском ложе для известного рода политических приятностей вполне земного свойства, с презрением пренебрегая ее декларируемой «неотмирностью». Покупали они эту сговорчивую девку за злато, но могли и припугнуть – а там, глядишь, несогласных можно и на дыбу, потом в Сибирь, а то и на кол – за нашими господами хорошими все это никогда не заржавеет – и даже до сего дня. В общем, это блудное сожительство «невесты Христовой» с властью, почему-то именуемое теперь «православной симфонией», всегда сильно напоминало дурака-Ваню, который медведя поймал- а тот теперь его не пускает. И в этих медвежьих объятиях ох и трещали косточки – Христовы! Вспомнить хотя бы лесковских попов на «бесчеловечном служении», когда барин отгрохал в деревеньке храм больше питерского Исаакия, и завел двуштатный клир с ежедневным богослужением по полному монастырскому чину – и на тех богослужениях кроме самих попов не бывало ни души. Или предсмертную исповедь незабвенного протоиерея Савелия Туберозова из «Соборян»: «Как христианин, я прощаю им мое пред всеми поругание… но то, что, букву мертвую блюдя, они здесь… божие живое дело  губят — ту скорбь я к престолу Владыки царей положу и сам в том свидетелем стану…». Кто же эти «они»? Известно, кто – архиерей, губернатор и их подручные: светские и церковные чиновники… Одним словом, бюрократы — вот мы и добрались до этого важного для нас словечка.

Жизнь во Христе

Итак, что же в церкви есть живого, кто живет в ней, и кто жив, а кто давно уже умер, может, и не подозревая об этом? «Убейте меня, а я буду притворяться живым». «Живому лучше, чем мертвому, но счастливее их тот, кто вообще не родился».

Ну, во-первых, Сам Христос: «Жив Господь, и жива душа моя», — слава Богу, над жизнью Христа мы более не властны со времени Его крестной смерти – убили уже один раз и будет с нас, а то бы много охотников во все времена опять нашлось, типа «Великого Инквизитора». И именно присутствие в ЛЮБОЙ земной церкви (вт.ч. и в РПЦ) Живого Христа никогда не дает ей окончательно превратиться в труп. Так что «живой труп» РПЦ при большевиках все же был «скорее жив, чем мертв».

Ну, а люди? Вот то-то и есть – главный вопрос!

Иоанн Кронштадский, когда его спрашивали, как он достиг таких высот в своей жизни, отвечал: «Я жил в Церкви». И его поклонники трактуют это так, что, дескать, батюшка почти не выходил из храма, служил каждый день полным чином и выполнял все веления церковного устава.

Многие это делали… Да хоть и те, со своим «бесчеловечным служением». Да что-то не слыхал я про них ничего подобного о.Иоанну.

А может, дело не в богослужении? Или, скажем помягче – не только в богослужении? Вот интересно, что еще делал о. Иоанн, кроме богослужения, чем занимался – в церкви там, или не в церкви? А – все! Он все делал, заповеданное Христом, что можно себе только представить: кормил голодных, поил жаждущих, посещал страждущих, привечал бездомных, утешал заключенных, и… что там еще перечислено в евангельском чтении в неделю о Страшном Суде? Все, что он делал ближним, он, по слову Господа, делал Ему, и за то уже при жизни был поставлен одесную Самого Христа. А еще он раздавал направо и налево нуждающимся все достояние свое, и разделил свою жизнь со всеми, кто имел в том нужду. Так он жил в церкви, в своем храме, куда к нему приходили толпы страждущих, «труждающихся и обремененных», которых он покоил ради Господа нашего Иисуса Христа. Так бы он жил и не в храме, а на любом месте Божием, ибо на всяком месте Бог – есть! Главное не то, что он «жил в церкви», главное – что он – Жил! – и тем самым сам стал Церковью, «Храмом Бога Живаго». «Но быть живым, живым, и только! Живым, и только – до конца!».

А вдоль дороги мертвые стоят – и тишина! 

Вот этой-то «Жизни во Христе», как чумы, всегда боялись и боятся бюрократы всех времен и народов, потому что они-то живут только для самих себя, и для этого строят бюрократические барьеры, упираясь в которые, люди вынуждены с ними считаться, и содержать их у себя на шее, этих пиявок, присосавшихся к Жизни и прикинувшихся ее организаторами, без которых обойтись никак невозможно. А Любовь сносит любые преграды, и там, где Она действует, сразу всем становится очевидно и понятно, что никакие бюрократы больше ни зачем не нужны, и к ним никто ни за чем ходить впредь не будет. А им-то обидно – как же так? Ведь это они – власть? Им все должны кланяться-шапку ломать, подношением задабривать – а тут вдруг все их бросили паутиной зарастать, а сами, дураки, устремились вслед Нищему Проповеднику. Обидно – и страшно! Поэтому все живое в Церкви вытаптывалось бюрократами всех времен по возможности на корню – но кое-что живое всегда оставалось. Например, человеческие добрососедские отношения, любовь и приязнь прихожан к своему попу и друг к другу – архиереи-то всегда, почти с самого начала, как объявили себя «солью земли» и «Князьями Церкви», были бесконечно далеки от «народа-невежды в Законе, да будет проклят».

Большевики в этом смысле сразу порядок навели: поп – всего лишь наемный артист, ломающий комедию «богослужения» у себя «на сцене» в алтаре, стеной которого надежно отделен от «зрительного зала», а епископ – директор всего этого балагана. Со сцены в зал к зрителям сходить – ни-ни! – правила запрещают. Тех, кто правила эти нарушал и вздумал с народом брататься, немедленно выгоняли вон с волчьим билетом, а особенно заядлых любителей поболтать с народом «за Бога» могли и посадить «за антисоветскую агитацию и пропаганду». Да и вообще взяли моду попа раз в год с прихода на приход перебрасывать, чтоб не знакомился с людьми, своим им не становился, чтобы в церкви все были чужие друг другу, как в магазине или в том же театре. Подивились на зрелище умирающего за вас Христа – и граждане, довольные, расходятся по домам. Оставляя веру, как поп рясу, на гвоздике в церковной раздевалке.

Собственно, основной подменой, протащенной в христианство церковными бюрократами – епископами и «учеными монахами» — стало утверждение «богослужения» главным способом «угождения Богу» и основным занятием «христианской жизни». То есть, посещение богослужений и участие в них – в этом, собственно и состоит жизнь христианина, только этим одним отличная от жизни всех остальных людей, и тем дающая ему «путевку в жизнь» Вечную. Подмена смысла – главное оружие отца лжи в его борьбе с Богом, Христом, и Его Церковью. Подменить цель средством и перенаправить усилия людей на «бесплодные дела» — и они, думая, что этим служат Богу, становятся «бесплодной смоковницей» и попросту зря «коптят небо» своими свечами и жертвами. На самом же деле смысл богослужения в том, что в Церкви не мы «служим Богу», а Он – нам. Это Он каждый день распинается и умирает за нас в каждом храме, чтобы через Причастие поделиться с нами своим Бессмертием и сделать нас участниками Жизни Вечной – на земле, в нашей земной жизни. Это Он дает нам благодать, Любовь Свою и силы – зачем, на что? Да на то, чтобы мы поделились всем, что имеем, со своими ближними – теми, кто постучит со своей нуждой в нашу дверь, и кого жизнь прибьет к нашему порогу. В Евангелии что читаем? Накорми голодного, обогрей бездомного – и сыном Вышнего наречешься. И, заметьте – ни слова про «богослужение».

Всего этого я, конечно, не знал, когда пришел в храм уже под занавес дряхлеющей советской власти, которая, пусть холодеющей рукой, но все еще сжимала горло Церкви. И потому (парадокс!) в РПЦ МП все еще оставалась жизнь. Отношения были если не братские во Христе, то во всяком случае – «товарищей по несчастью», которых – и попа и епископа и просто верующего прихожанина – давила та же железная пята безбожного коммунизма.

«Овцы и волки» — детская игра?

Но вот что интересно – едва пала «власть Советов», в РПЦ тут же обозначилось разделение на «овец и волков», напрочь выветрившее из церковной жизни это самое «товарищество». Потому что цели у всех перед лицом новой действительности оказались разные, маски спали, декорации рухнули – и что же мы увидели? Как и следовало ожидать, показались все те же «большие зубки», лишь поменявшие принадлежность новым хозяевам — архиереям.

Овцы хотели идти за своим пастырем – Христом, и для этого им требовалось обновление церковной жизни от театрально-балаганной в сторону деятельной жизни по заповедям Христа о любви к Богу и ближним. Стали образовываться самостийные, без спросу начальства, церковные общины, братства, кружки по изучению Священного писания, благотворительные организации помощи бедным и нуждающимся, и проч. Заодно начались расследования преступлений власти и госбезопасности против церкви и верующих – и стало выясняться, что владыки-то наши – все до единого – стукачи и штатные сексоты.

Если бы они – да и мы все – были христианами не магазинными и театральными, а по нутру и по сути, все могло бы решиться пред Лицем Божьим по Любви Христовой. Виновным в неприглядных делах надлежало принести покаяние по совести, о котором они так любят распространяться, поучая нас с вами, а Народ Божий решал бы, что с ними, с такими делать – и, конечно, простил бы их по-христиански. Возможно, что кое-кому из наиболее одиозных и замаравших себя пришлось бы сложить с себя полномочия, уйти, так сказать, в отставку – так это же нормально в «демократическом обществе» и «правовом государстве», которое здесь якобы уже построено – как тот коммунизм, которого так никто никогда и не увидел. Ну ничего, народ бы выбрал им на замену других, достойных – и ничего не случилось бы с Церковью от того, что ее покинули бы некоторые из ее «спасателей» — воздух в церкви , очистившись от их трупной вони, стал бы свежее – и только. И это была бы совсем другая история…

Но все пошло не так – потому что мы, сами верующие, не были готовы взять свою жизнь и судьбу в свои руки – и до сих пор все «на доброго дядю» надеемся… А между тем церковное начальство времени не теряя даром, задравши хвост, помчалось к своим хозяевам на Лубянку, вопя: «Караул! Кожу дерут!». «Мы же ваши, свои, не бросайте нас, не отдавайте на растерзание, помогите». И надо отдать должное людям «с холодным умом, горячим сердцем и чистыми руками» — они своих не сдают, если только в этом нет для них прямой выгоды, или «оперативной целесообразности» – ничего личного, только бизнес. В данном случае выгода была в том, чтобы ценные кадры сохранить для дальнейшей работы по тому же ведомству.

Рты разоблачителей были в срочном порядке заткнуты, инициатива снизу придавлена силой опять же срочно протащенных новых законов и церковных уставов, по которым в случае чего «наследство получал король». То есть недовольных – вон из их храма, построенного на их деньги, на улицу. Болтунов – на мороз, чтоб охолонули. А народ? А народ, как всегда, безмолствовал. Потому что привык по-прежнему ходить в храм-магазин за удовлетворением своих личных религиозных потребностей. Каждый за своим. Сам по себе. За деньги.

Падальщики

В общем, бизнес удалось сохранить. Но кое-что изменилось. Если раньше жизнь в церкви душили советские бюрократы и их псы с Лубянки, то нынче их – и тех и других – с успехом заменили их благодарные выученики, «красные архиереи», вполне усвоившие все лубянские приемы: шантаж, насилие, предательство и прочие «гэбистские подходцы».

Советская власть много сделала для того, чтобы изгнать из церкви Дух Христов, подменив его мирским духом продажности и наживы, чтобы превратить священников в наймитов, христиан – в захожан, а всех вместе – в чужих и посторонних друг другу. «Разделяй и властвуй» — главный принцип Римской империи был хорошо усвоен адептами империи Советской. Но, поскольку богоборческая власть все-таки была чуждой и враждебной Церкви силой, до конца ей это не удалось. Потому что люди, подвергаясь насилию, инстинктивно сопротивлялись ему и невольно сплачивались: прихожане вокруг священника, священники, в свою очередь – вокруг архиерея. И хоть не Христовой любовью собранное, но все же это было неким подобием братства – в каких-то видах братские отношения существовали в РПЦ между всеми, потому что она была если не гонима, то притесняема властью. Но только теперь стало понятно, какого троянского коня вкатили советы в Церковь сегодняшнего дня в лице воспитанных госбезопасностью продажных чекистских сексотов-стукачей, возведенных ею в сан высших церковных властителей – архиереев.

Когда на мясокомбинате хотят избавиться от засилья крыс, в огромный засолочный чан бросают протухшую коровью тушу, и приставляют доску, по которой крысы перебираются на край чана и прыгают вниз. Назад они уже выбраться не могут и покончив с тушей, начинают жрать друг друга. А когда остается несколько самых здоровых, которые сожрали всех остальных, их выпускают обратно на территорию, потому что они отныне буду жрать только своих товарок – таковы крысиные нравы.

За годы советской власти РПЦ вырастило из архиереев крыс-крысоедов, которые, вырвавшись в новые времена из-под опеки породившей их «конторы» на свободу, начисто сожрали Тело Христово, оставив одни лишь обглоданные мертвые кости – церкви и купола. Старец Лаврентий Черниговский, почивший в пятидесятых, говорил своим монахиням, что скоро настанут времена, когда повсюду будут открываться храмы, купола будут сиять золотом, колокола звенеть медью – только ходить в те храмы будет нельзя. Я, мол, не доживу, а вы доживете. Дожили…

Ну хорошо – а нам-то всем что теперь делать?

Цель всей борьбы – сама борьба…

Что ж, как сказал когда-то по аналогичному поводу мой давно уже покойный папа-фронтовик, «для порядочных людей настало время выходить из партии». Христианин, Воин Христов, обязан сражаться не с врагами-людьми, но с грехом во всех его проявлениях. Для этого, в первую очередь, каждый должен осознать и для себя понять, что «молчанием Бог предается». Видишь грех брата – обличи его… Если не покается – а они, конечно, не покаются — да будет тебе такой хуже чужого-постороннего. Нечего нам с ними  вместе делать, а оставаться с ними заодно и молчать – это соучастие в их грехах и покрывательство. Поэтому, решительно отринув ритуальные завывания продажных церковных деятелей о «смирении, послушании и неосуждении», выйдем из среды развращенных, и во обличение им, отрясем их прах в виде этих их храмов, икон и прочего имущества, собственностью на которое они вознадеялись намертво привязать к себе все «стадо овец Христовых» — и самим стричь их до скончания века, питаясь за счет их «шерсти, мяса и молока». И пора начинать самим жить пред Богом по-христиански (что это значит – см. выше). Жить в семьях, растить и воспитывать детей порядочными людьми, помогать друг другу и окружающим, разделять свою жизнь с нуждающимися.

А как же богослужение? Как причащаться  — что, без священников и владык? А разве это можно? Как, прямо у себя дома? А как же церковь?

За две тысячи лет церковные бюрократы, чтобы оправдать само свое существование, ставшее совершенно ненужным с того момента, как они отделили себя от Народа Божия в отдельную касту «сверхосвященных» архиереев (именно Архиереи – иудейские – Христа, между прочим, распяли), а в общины стали ставить от себя «смотрящими» попов с бабами возиться – так вот, церковные бюрократы напридумывали такое множество правил, что ни в какой шкаф не влазят. Сами же тем правилам не следуют и не подчиняются, более, того – нагло их попирают на том основании, что это они – церковь, и они вольны порядки в ней какие захотят устанавливать – такая в тех правилах всегда лазейка предусмотрена, «на волю и усмотрение епископа» называется. Например, чтоб далеко не ходить, «владыки» открыто преступают монашеские обеты, как только становятся архиереями, и считают, что уже свободны от того, что они же сами пообещали и отдали Богу. Этим они сами о себе свидетельствуют, как о неверующих, потерявших от вседозволенности всякий стыд и страх Божий, прохвостах.

Вся их борьба за «чистоту веры», которой они свое автономное от Народа Божия существование оправдывают, не привела ни к чему другому, как только к распрям, скандалам и войнам с человеческими жертвами – этого ли хотел от нас Христос? Сама «чистота веры» уже заключена в святом Евангелии и доступна всем желающим. А спроси старуху на любом приходе – кто твой Бог? – да, поди, Никола – а Троица? – Христос, Богоматерь и святитель Николай. Вот это и есть результат всей этой борьбы.

Но чтобы нельзя их было упразднить за ненадобностью, они придумали ложь о «благодатном преемстве». Что ж, давайте разберемся. Отделим, так сказать, Божье от человеческого.

Во-первых, полнота благодати, сошедшей на Церковь в день Пятидесятницы, сообщается крещаемому в таинстве крещения-миропомазания, которое прежде, до архиерейских фокусов и было – рукоположение. Только потом «владыки» заленились сами на всех этих грязнуль руки возлагать для сообщения им благодати Духа Святаго, и стали, чтоб самим не ездить, этими своими руками масло «освящать» и с ним к крещаемым попа посылать «помазывать». Так что, что там с этим маслом крещаемым передается, и как — я лично, убей Бог, не знаю, и думать боюсь (уж не магия ли все это?), но надеюсь на Милость Бога Духа Свята, Который «дышит, где хочет», и может, Слава Богу, при желании обойтись без посредников (обошелся же в день Пятидесятницы!).  «Редька хвалилась: я только с медом хороша. А мед сказал: я и без тебя хорош». А сами они свои руки, кроме масла, стали возлагать теперь уже на одних священников, и друг на друга, называя это «благодать – возблагодать». То есть, получается, что Дух Святый, сходящий на крещаемых – какой-то неполный, что ли? Или на архипопов, попов и мирян разный Дух сходит? Господи, помилуй! Воля ваша, но что-то тут нечисто. По-моему здесь опять запахло тем же, чем и раньше: трупным запахом грандиозного вранья ради наживы, да еще и с Хулой на Духа Святого.

Во-вторых, благодатное преемство от самого Христа через апостолов и первых епископов – это, мягко говоря, явная натяжка. Потому что первых архиереев «рукоположил» апостол Павел (вот угораздило же его по своему почину втащить в Церковь Христа эту тухлятину из иудества) – а его-то кто рукополагал, когда он, после крещения выйдя на проповедь, не только Христа, но и никого из апостолов три года не видал? А сам, между тем, за это время уже «нарукополагал» целую языческую вселенную новых христианских церквей с епископами во главе? Неувязочка получается.

Ну и наконец, в третьих. Нам всем, ученикам Христа, своим братьям, Он Сам сказал о Причастии: Сие творите в мое воспоминание – и ни слова о попах, архиереях и рукоположениях.

Поэтому, христиане, братья – со страхом Божиим и верою приступите!

Семья — Малая Церковь

«Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога, и в Меня веруйте».

Малая Церковь – семейная , квартирная, домовая – вот выход для тех, кому невмочь больше терпеть вонь, смердящую из разлагающегося трупа РПЦ, да еще и делать вид, что все в порядке – до потери сознания. Христос посреди нас – и Есть, и Будет, и Ему не в силах помешать быть с нами все эти шкурники никакими своими грозными «запрещениями», которые пред Лицом Божиим не стоят и бумаги, на которой писаны…

Кто хочет – пусть причастится дома, в кругу семьи и близких, помолясь все вместе Богу и во имя Христа вкусив по вере благословленные по совместной молитве Дары Христовой Жертвы. Другие пойдут причаститься в Церковь, коль скоро их не смущают церковные порядки, о которых Сам Христос сказал в Евангелии: «Что вам заповедано, исполняйте, а по делам их (то есть по их примеру) не поступайте». Наконец, и мир не без добрых людей. Есть и достойные архиереи (отнюдь не обязательно в РПЦ), которых легко отыскать хотя бы через тот же интернет — по вашей просьбе они рукоположат вам во священника кого-то для домовой церкви из ваших же близких. Есть и честные священники, которые не откажут послужить для вас литургию у вас дома. Выходы есть, и без помощи Божией вы не останетесь – важно, чтобы помощь эта не пропала зря, и пошла на пользу вам и вашим ближним в деле умножения между вами Любви Христовой, по которой одной только и узнают все, что вы – Его ученики. А не по куполам, дорогим крестам на пузе и разноцветным тряпкам, в которые так важно заворачивают свои жирные изнеженные телеса все эти «гробы раскрашенные, внутри полные мерзости и хищения» — нынешние «владыки с лубянки».

«Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь»

Скажу еще кое-что отдельно, специально для священников РПЦ МП, еще не утративших окончательно свою христианскую совесть и потому, наверняка, мучимых ею, как и я в свое время мучился… Когда-то я, по причине происшедшей со мной личной трагедии и последовавшей за ней вероломной расправы,  учиненной надо мной церковным начальством, порвал с МП, став с точки зрения адептов РПЦ «раскольником». Моему переходу в «раскольничье сообщество» (так презрительно именует патрархийная знать всех «не своих») предшествовало нечто, происшедшее со мной в итоге двухлетних мучений, душевных терзаний, недоумений и обращенных к Богу молитвенных вопрошаний, о чем я поведать не в праве, и что не подлежит публичному обсуждению. После чего я собрался и отважился поехать за советом, как мне дальше жить, к одному очень уважаемому мной пожилому священнику, которого я почитал своим духовным отцом. И, выслушав меня, и вдоволь наплакавшись вместе со мною, вот что он сказал мне против моего ожидания: «Ты – священник Бога Вышнего, Господь тебя избрал, и на отнятие Благодати Духа Святаго, на тебе однажды почившую, не дано дерзко посягать грешным человекам, кем бы они себя ни мнили. Продолжай служить Богу и людям, и никого не слушай, кто станет злословить тебя и обзывать раскольником. Расколы в церкви всегда были и всегда будут – они часть жизни Церкви Христовой, и может статься, самая здоровая, самая живая и подлинная Ее часть – подобная здоровому росту организма через деление клеток. А мнимое, насильственное административное «единство церкви» — рак, убивающий сперва жизнь, а потом и себя. А коль невмоготу тебе понести свой крест в одиночку – найди православное сообщество близких тебе по духу людей во главе с законно поставленным Архиереем. Таких благодатных церквей, пусть и не признанных патриархом, теперь на Руси немало. Они примут тебя, и будешь спокоен. Иди с миром». Надо сказать, что в то время для меня это было не то, что внове – вначале я даже испытал своего рода шок от беспримерной вольности таких речей, которых ранее, будучи клириком МП, не слыхивал, в том числе, и от этого достойного мужа. А, пораздумав, понял, что в моей жизни должно сбыться то, о чем я написал свою книгу «Миряне – печальнейшая повесть», не подозревая, что когда-нибудь мне доведется воплощать на практике познанное мною лишь в теории – Свободу во Христе.  Это когда, по слову знаменитого христианского писателя Льюиса, «Христос говорит: «Люблю» — и отпускает на свободу». И теперь, когда, пройдя определенную дистанцию на этом новом для меня Пути, который «есть Истина и Жизнь», я оглядываюсь назад, на свое рабское полусуществование «в ограде РПЦ», мало похожее – приходится это с горечью признать – на жизнь во Христе, я понимаю смысл трагического для меня события, происшедшего со мной всенепременно по Милости Божьей. Сам я, будучи, подобно многим узникам МП, совершенно заморочен ихними бреднями о безусловном послушании любому церковному (да и нецеркровному) начальству, наверное, так никогда бы и не решился последовать собственным выводам из собственной книги, и выйти из МП, чтобы самому жить пред Богом – на это нужно подлинное христианское мужество, которого у меня, как выяснилось, нет. И Господь, видя это, но и мои искренние мучения, по Милости Своей помог мне, и Сам – руками моего церковного начальства, вышвырнувшего меня из своей «конторы» на улицу «без пушки, значка и пенсии» – вывел меня из «ада преиподнейшего».

Поэтому сегодня, когда в очередной раз лопнул разлагающийся труп РПЦ и излившимся гноем педерастии и педофилии МП-шных архиереев и их любовников-«послушников» смердит на весь крещеный мир, мы не должны, заблуждаясь, принимать следствия за причины. И нет нужды кидаться помогать устранять эти именно следствия в надежде, что все потом само поправится: предатели в рясах все равно останутся на своих местах, а с ними и причины болезни, разносчиками которой они являются. Или помогать РПЦ-шным бюрократам, как напакостившим котам, закопать их позор поглубже, чтобы не воняло и «не было соблазна о Церкви» – они давно уже не Церковь, они – Ее труп. Ничего уже исправить в РПЦ невозможно, этот труп больше не поднимется. Пускай мертвые продолжают хранить своих мертвецов, свои «трупы в шкафу», свои омерзительные гнусные секреты – до Страшного Суда. А нас Господь зовет идти мимо – и дальше, за Собой, в Царствие Небесное — к себе домой, к своим дорогим семьям, в которых настоящему  христианину живется так хорошо – прямо, как на Небе. Но это уже совсем другая история.

Скандал в обществе, который нынче сотрясает РПЦ МП сверху донизу – новость, прямо скажем, «второй свежести»: за последние годы общество уже приобыкло как к самим подобным скандалам, так и к методологии их развития.

Олег ЧЕКРЫГИН, протоиерей

Источник

Печать E-mail

• Назад
• Вперед