Архиепископ Аверкий: Истинное пастырство в отличие от современного лжепастырства
О современных задачах пастырского служения.
Цель и задача истинного пастырства ясно указана нам величайшим столпом пастырского служения, который может быть живым образцом и примером для пастырей всех времён и всех народов, великим "Апостолом языков" св. Павлом в его послании к Ефесянам в 4 гл., 12-13 ст.
Истинное пастырство, по его словам, есть "дело служения к совершению святых, для созидания Тела Христова, доколе все придём в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова".
Отсюда совершенно очевидно, что задачей каждого истинного пастыря является постоянный, никогда не умолкающий призыв пасомых к идеалу святости и всяческое содействие им в достижении этого идеала — и словом и делом и, в особенности, примером своей личной жизни.
А что такой именно идеал поставлен нам Самим Богом, в этом не может быть никаких сомнений, хотя многим это в наше время не нравится, и современность с этим весьма неохотно соглашается. Заканчивая первую часть Своей Нагорной проповеди, Господь сказал: "Будите убо вы совершены, якоже Отец ваш небесный совершен есть" (Мф. 5, 48).
В чём же состоит это совершенство, подобное совершенству Отца нашего Небесного, уясняет нам св. Апостол Петр в своём 1-м соборном послании, говоря: " ... по примеру призвавшего вас Святаго и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будите святы, якоже Аз свят есм" (1 Петр. 1, 15-16).
Увещевая Солунян отстать от прежней их порочной языческой жизни, св. Апостол Павел прямо говорит, что "не призва нас Бог на нечистоту, но во святость" (1 Сол. 4, 7), "сия бо есть воля Божия — святость ваша" (1 Сол. 4, 3).
Уже из этих немногих вышеприведенных мест Священного Писания должно быть всем и каждому совершенно ясно, что идеалом христианства является святость, а потому и истинные христианские пастыри должны призывать и вести свою паству не к чему-либо другому, а только к святости, являя и в своём собственном лице пример такого стремления к идеалу святости.
Это, требуемое от христианина стремление к святости встречает себе, однако, сильнейшее противодействие в греховной испорченности нашей человеческой природы, отравленной ядом первородного греха. Возникает борьба, и притом борьба весьма тяжкая, которая требует подвига — подвига самоотверженного, упорного, неустанного, в котором и должна проходить вся жизнь истинного христианина, каждого истинного христианина, а не только монаха, как думают многие современные христиане лишь по имени, ставящие себе иные идеалы.
Жизнь христианская есть жизнь подвижническая, жизнь, проходящая в неустанном, никогда не прекращающемся подвиге борьбы с грехом, с греховной испорченностью своей природы за достижение идеала святости.
Назначение истинно-христианского пастыря и состоит поэтому ни в чем ином, как именно в том, чтобы руководить этой борьбой своих пасомых, помогать им в их подвиге борьбы за идеал святости, учить их, как надо правильно и законно подвизаться, ибо, по словам св. Апостола Павла, "если кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться" (2 Тим. 2, 5).
Вот почему истинный пастырь должен прежде всего сам хорошо знать правильный и законный путь христианской жизни, сам должен идти этим путём, чтобы служить примером для своих пасомых, а затем и их учить этому пути, помогая им всеми средствами, какие-только имеются в его распоряжении, начиная с благодатных и кончая естественными, которые ему доступны для использования в каждом отдельном случае.
Высочайший пример такого именно пастырского служения в наше время мы находим в лице прославляемого ныне нами величайшего праведника, молитвенника и чудотворца — нашего всероссийского пастыря, приснопамятного о. Иоанна Кронштадтского. Если мы вникнем в его жизнь и пастырскую деятельность, если мы прочтём внимательно хотя бы несколько страниц из его замечательного дневника "Моя жизнь во Христе", то мы увидим, что именно так понимал он назначение христианина, что жизнь христианская была для него подвигом борьбы за достижение идеала святости и что сам он шёл таким именно путём пастырского служения.
Вот особенно характерное в этом отношении место: "Задача нашей жизни — соединиться с Богом, а грех совершенно препятствует этому; поэтому бегайте греха, как страшного врага, как убийцы души, потому что без Бога — смерть, не жизнь. Поймём же своё назначение, будем помнить непрестанно, что общий Владыка зовёт нас к соединению с Собою" (том 1-й, стр. 29).
Постоянно внушать это своим пасомым и должен каждый истинный пастырь!
Вся "Моя жизнь во Христе" полна этих призывов к борьбе с грехом, живущим в человеке:
"Верь и твёрдо помни, что ты двойственный человек: один — плотской, больной страстями, ветхий, диавольский, плотского ищущий и в плотском поставляющий жизнь; его надо умерщвлять и ни в чем ему не удовлетворять, не преклоняться на его греховные, настойчивые, болезненные вопли; а другой — духовный, новый, здоровый, Христов, во всем Христа ищущий, Христом живущий (вместо похотей мира) и во Христе обретающий покой и жизнь; кроме Христа ничего не желающий иметь в этом мире, вменяющий в ничто блага земные, да Христа приобретём. Как требования того человека всеми мерами нужно презирать, потому что их исполнение убийственно для души, так требования последнего надо всеми мерами исполнять, потому что они ведут к истинной и вечной жизни. Познай это всякий христианин и возьми на себя труд исполнять на деле познанное" (том 1-й, стр. 146).
Живо и образно говорит о. Иоанн об этой непрестанной внутренней борьбе с грехом, об этом никогда не прекращающемся подвиге христианской жизни, сравнивая душу нашу с птичкой, тотчас улетающей, когда к ней приближаются:
"Хитра и осторожна птичка, не даёт поймать себя ловцам на просторе мира Божия, и когда видит, что к ней приближается кто-нибудь и хочет схватить её: сейчас взлетает от земли вверх и таким образом избавляется от ловящих. Так и христианин должен быть мудр и бдителен, чтобы не поймал душу его ловец безплотный: душа наша, как птичка небесная, диавол — злобный ловец, ищущий поглотить чью-либо душу. Как птичка, воздетая горе, тем самым спасается от ловца, так и мы когда видим врага — диавола, ловящего нашу душу земными вещами, должны оставлять их немедленно сердцем своим, ни на мгновение к ним не привязываясь, и возлетать горе своими помышлениями ко Господу Иисусу, нашему Спасителю, и таким образом легко избавимся от сети ловчи" (том 1-й, стр. 153).
С какой скорбью часто сетует о. Иоанн в своём дневнике на то, что современные христиане не желают знать этого необходимого для спасения подвига христианской жизни, что они живут распущенно по прихотям своего развращённого сердца.
"Нельзя есть постоянно, курить, нельзя обратить жизнь человеческую в постоянное ядение, питие и курение, — говорить он (хотя есть и такие, которые постоянно почти едят, пьют, курят); так диавол достиг этого чрез курение табака; обратил жизнь в курение и уста, долженствующие благодарить и славословить Господа, сделал печью дымящейся. — Чем легче и меньше употребляешь и пищи и пития, тем тоньше и легче делается дух".
"Сердце, пекущееся о житейских вещах, особенно излишних, оставляет Господа — Источника жизни и мира и потому лишается жизни и спокойствия, света и силы".... (т. 1-й, стр. 222). А потому —
"Отказывай себе в чувственных удовольствиях в той надежде, что вместо них получишь удовольствия высшие, духовные, божественные" (т. 1-й, стр. 224).
Вот основы подлинного христианского аскетизма, ведущего к заповеданному нам Богом идеалу святости!
А вот та единственно-правильная точка зрения на земную жизнь, которой должны держаться все истинные христиане, ставящие себе целью достижение идеала святости:
"Настоящая жизнь есть изгнанничество", учит о. Иоанн: "изгнал его", сказано, "Господь из рая сладости (Быт. 3, 23), и мы все должны усиленно стремиться чрез покаяние и дела, достойные покаяния, к своему отечеству. Владыко, вожделенное отечество подаждь ми, рая паки жителя мя сотворяя" (тропарь на непорочн. в субботу). Настоящая жизнь есть тесный путь, путь скорбей, лишений, болезней. Чем теснее этот путь, тем убедительнее, вернее, что мы стоим на истинном пути, чем шире тем несомненнее, что мы близки к погибели. Настоящая жизнь есть ежедневная, жестокая, горчайшая война с врагами нашего спасения, особенно с невидимыми духами злобы поднебесными, не оставляющими нас ни один день в покое, но непрестанно над нами коварствующими и возжигающими в нас разные страсти и жалами их наичувствительным образом нас уязвляющими. Потому помни, что против нас ведётся непрерывная война; что не время покоиться, веселиться и развлекаться, в этой жизни, данной для приготовления к будущей, ни тогда, когда мы искушаемся бедствиями, ни даже тогда, когда нам кажется, что мы совершенно покойны и счастливы, когда, например, предаёмся удовольствиям в театре, на вечерах, когда рисуемся в нарядных одеждах и уборах, когда предаёмся наслаждению чрева, кружимся в весёлых танцах, разъезжаем в великолепных экипажах и проч.; среди всех твоих житейских удовольствий над тобою тяготеет величайшее несчастие, человек: ты — грешник, ты — враг Божий, ты — в большой опасности потерять вечную жизнь, особенно если живёшь нерадиво, не творишь дел, достойных покаяния. Над тобою тяготеет гнев Бога твоего, особенно если ты не умилостивляешь оскорблённого тобою Бога твоего молитвой, покаянием, исправлением. Итак, не до удовольствия тебе, но скорее до слез; удовольствия должны быть редки, и то по преимуществу такие удовольствия, которые тебе представляет вера в духовных празднествах" (том 1-й, стр. 252-253).
Кто и кому это пишет?
Монах — монахам?
Нет! мирской пастырь, каков был о. Иоанн, христианам-мирянам, живущим и спасающимся в миру!
Не ясно ли после этого, что постоянная "Невидимая брань", которую заповедовали древние отцы-подвижники, уходившие от мира, монахам, обязательна не только для монахов, но и для мирян — для всех вообще, желающих быть истинными христианами?!
Множество и других, подобных же мест находим мы в дивном дневнике о. Иоанна Кронштадтского, который должен быть настольной книгой у каждого верующего христианина, ревнующего о своём спасении, а в особенности — у каждого истинного пастыря, желающего следовать высокому примеру о. Иоанна и быть истинным пастырем, а не наёмником, пасущим, по выражению Слова Божия, лишь самого себя!
Глубоко скорбит о. Иоанн о таких пастырях, которые, по нерадению, не учат и не вразумляют своих пасомых, как надо, не ведут их таким именно путём к заповеданному нам идеалу святости.
"Боже мой! какое нарекание на нашу православную веру и на нас, пастырей! Или, впрочем, может быть, об нас пастырях и справедливо говорят? Есть много и нашей вины в том, что христиане не так проводят праздники, как должно; мы не обличаем, не запрещаем, не умоляем их со всяким долготерпением и учением проводить праздники и вообще жить по-христиански. Мы мало говорим о праздности, о пьянстве, распутстве; мы не гремим в церкви Божией словом Божиим против этих пороков, страшно овладевших христианами. Мы не всегда отлучаем, в страх прочим, от св. Чаши известных своим пьянством и прелюбодейством лиц, и даём через то этим заразительным и мерзким порокам всё более и более усиливаться; мы даём слабые епитимии на исповеди лицам, заслуживающим строгого церковного наказания, не следим, как бы следовало, за исполнением и тех епитимий, которые налагаем на них. Боже праведный! И пастыри и паства безответны пред Тобою. "Вси уклонишася, вкупе непотребни быша: несть из нас творяй благостыню, несть даже до единаго" (Римл. 3, 12). Что, наконец, будет при существующем безпорядке в нашей жизни? Беззаконие разливается по земле; царство врага распространяется, царство Твоё сокрушается; мало избранных Твоих, в сердцах коих Ты почиваешь, — много рабов диавола, в сердцах коих, как тать возседает исконный человекоубийца. Что сотворишь с нами, Господи? Кровь завета Твоего вопиет от земли, но евангельский глас Твой не проникает в сердце христиан. Заповеди Твои в небрежении, церковные уставы в попрании, — что сотвориши с нами, Господи? Господи! пошли ревностных деятелей в вертоград Твой, "не ищущих своих си" (1 Кор. 13, 5), а ищущих яже Христа Твоего. Даруй им ревность пророческую, апостольскую силу и мудрость, да возделывают они неутомимо день и ночь нивы сердец человеческих (т. 1-й, стр. 179-180).
Так сетовал о. Иоанн о пастырях, нерадиво относящихся к своим пастырским обязанностями. Но что сказал бы он о появившихся во множестве в самое последнее время модерных пастырях — увы! — даже в нашей Православной Церкви, которые ставят себе совсем другие идеалы пастырского служения: и сами идут иными путями и пасомых своих увлекают за собой в сторону совсем иных идеалов, не желая знать заповеданного нам Словом Божиим идеала святости?!
Это новое направление в пастырстве появилось ещё при жизни о. Иоанна, но "безчинное шатание" его сдерживалось в какой-то мере, пока существовала в нашей России православная самодержавная царская власть, полагавшая пределы распространению всякой анархии. Когда же царская Россия рухнула, тогда этот модернизм стал безудержно распространяться, вылившись в движение так называемых "живоцерковников" и "обновленцев". Движение это, поставившее себе целью "реформировать" нашу Православную Церковь, якобы устаревшую, закосневшую и отставшую от века, мгновенно перекинулось и в другие православные страны, для которых православная царская Россия всегда была твёрдой опорой. Идеал святости перестал быть главным, руководящим всей деятельностью пастырей идеалом. Вместо него явился совсем иной идеал — идеал благоустроения этой временной земной жизни, построение Царства Божия на земле, как любят выражаться эти современные модернистски-настроенные пастыри. Это, собственно, и не есть что-то совершенно новое. Это лишь воскрешение в новых формах, в современной обстановке, древнего ошибочного учения о "тысячелетнем Царстве Христовом", так называемого "хилиазма", — учения решительно и безповоротно осуждённого, как ересь, на Втором Вселенском Соборе в 381 году в Константинополе. Впрочем, эти современные "хилиасты", явившиеся в недрах нашей Православной Церкви, идут гораздо дальше, чем древние хилиасты, осуждённые Вселенской Церковью. Они не столько мечтают о преображении духовной стороны земной жизни человека, как некоторые из тех, сколько о приспособлении христианства к современной жизни, — о том, чтобы Церковь во всем "шла в ногу" с временем, не отставала от мира и способствовала чисто-земному благополучию людей.
Они, эти современные пастыри - "нео-хилиасты" принимают всю современную земную жизнь, далеко отошедшую от истинного христианства, от идеала святости, как она есть, все в ней считают законным, и думают не о том. чтобы эту принизившуюся и нравственно-опустившуюся жизнь поднять опять до уровня требований христианства, а лишь о том как бы христианство "примирить" с этой жизнью, как бы совместить его с условиями современной морально-принизившейся жизнью.
Главные лозунги этих современных пастырей, едва ли верующих по-настоящему в "жизнь будущего века", но зато верящих в "прогресс человечества", ярко выражены в намеченных на так называемом "Всеправославном Конгрессе", созванном Константинопольской Патриархией из представителей всех православных церквей в 1923 году, реформах. Это:
1) Введение в Православной Церкви женатого епископата,
2) введение второбрачия духовенства,
3) упразднение монашества,
4) сокращение богослужения,
5) сокращение постов,
6) упрощение одежды духовенства с упразднением ношения бороды и длинных волос и разрешение духовенству вполне светского, наравне с мирянами, образа жизни, и
7) введение нового календаря.
Как легко из этого видеть, сущность намеченных реформ состояла в упразднении подвига христианской жизни вообще, с предоставлением каждому жить, как он хочет, ни в чём себя не сдерживая и никак себя не ограничивая.
Если мы вспомним хотя бы лишь те немногие цитаты, которые мы привели из Священного Писания, — в начале, а также указанные нами выше мысли нашего великого всероссийского пастыря о. Иоанна Кронштадтского, то нам станет совершенно ясно, что это новое движение в пастырстве ставит себе, в сущности, задачу ниспровержение христианства.
Во главе этого движения стал в своё время (в 1923 году) Константинопольский Патриарх Мелетий IV, а затем его преемники — Григорий VII, Константин VI и Василий III. В настоящее время возглавляет его Константинопольский Патриарх Афинагор I, а в Америке — его ставленник Архиепископ Иаков, особенно напористо пропагандирующие какую-то новую эпоху в христианстве и объединение с римо-католиками и протестантами, не взирая на их отступления от истинной христианской веры.
Особенно характерно в этом отношении последнее открытое выступление Архиепископа Иакова, о котором повествует нам августовский номер "The Orthodox Observer", на собрании духовенства и мирян обеих Америк в Денвере. В этом своём выступлении Архиеп. Иаков предлагает смотреть не назад, а вперёд. "Не может наша Церковь идти вперёд, если её взоры обращены назад" — так буквально и сказал он.
А ведь мы отлично знаем, что всё то, на чём зиждется наша св. Церковь — явление в мир Воплотившегося Единородного Сына Божия, Его крестные страдания и смерть за нас, Его преславное воскресение и вознесение на небеса, ниспослание Духа Святаго на Апостолов, основание Церкви Христовой на земле и распространение её путём проповеди Апостольской всем народам земли, кровь мученическая, явившаяся семенем христианства и основанием непоколебимым Церкви, свв. Отцы и учители Церкви, ясно сформулировавшие её на веки незыблемое учение, преподобные подвижники, явившие нам безсмертные примеры истинно-христианской жизни в их неуклонном стремлении к идеалу святости, вся богатейшая по своему глубокому содержанию, история нашей Церкви, — все это "позади", куда мы не можем не обращать постоянно наших взоров, там именно почерпая для себя благодатную нравственную силу. А впереди для нас, как ясно учить об этом Слово Божие, только — всё дальше прогрессирующее "отступление" (апостасия), явление Антихриста, Второе Пришествие Христово, Страшный Суд и вечная жизнь: — или вечное блаженство, или вечные нескончаемые муки.
Вот поэтому-то никуда "идти вперёд", как призывает нас Архиепископ Иаков, нам не надо, а наоборот: обращая свои взоры именно "назад", надо там почерпать силы для перенесения бедствий, грядущих на вселенную, дабы быть готовыми стать пред Сыном Человеческим и дать добрый ответ на Страшном Суде Христовом. […]
А потому наш пастырский долг в нынешнее время — с особенной силой призывать к христианскому идеалу святости, стараясь самим давать пример в этом, и тогда только, в отличие от современных лжепастырей, отступников от истинного христианства, мы будем истинными пастырями и заслужить похвалу от Пастыреначальника-Христа в великий и страшный день Его славного Второго Пришествия.
+ Архиепископ Аверкий
14/27 октября 1964 года.
Метки: рпцз, архиепископ аверкий